из шестнадцати «жандармов» осталось только семь призраков. Скорее всего, остальные и правда причастны к убийству этого беглеца. А когда он сбежал из острога Мары, то выследил и расправился со своими убийцами. Или уничтожил их призраков, чтобы стать сильнее. А затем собрал остальных, чтобы расквитаться с Морозовым и моим отцом. У меня остался только один вопрос, на который нет ответа. На трупе Андросова были какие-то странные знаки, которые и помешали ему говорить. Это не привычные чары через применение тотемов. Значит…

— Тот, кто работал с телом, был не совсем человеком, — предположила Нечаева.

— Значит, нам нужен не совсем человек, в которого вселяется Чернов, — заключил я. — И это плохо.

— Почему? — в один голос уточнили Питерский и Нечаева.

— Потому что Александр Васильевич Морозов очень хорошо умеет работать с такими вот не совсем людьми, — ответил я. — Как и его родич.

В кармане пискнул телефон, и я вынул аппарат. Взглянул на экран, на котором высвечивалось сообщение от отца. И уточнил у Фомы, знает ли он, где находится нужный адрес.

— Обижаете, вашество, — ответил Питерский.

— Тогда едем, — произнес я, и парень кивнул. Завел двигатель, и авто поехало прочь от населенной призраками деревни.

Глава 17 Чужой дом

Филипп Петрович прислал сообщение с адресом, когда мы уже подъезжали к столице. К нашей удаче покойный Чернов жил в пригороде, в одном из частных домов.

Место было приличным, из тех, в которых селились бастарды, мастеровые и купцы. Подданные не могли позволить себе дома или квартиры в районах для знати и потому довольствовались этим районом. Поселок состоял из нескольких улиц с двухэтажными каменными домами, прятавшимися за коваными заборами. Архитектура у домов была индивидуальной, а не типовой. Однако, выдержанной в определенной стилистике.

Одни дома были из светлого камня с высокими крышами, а другие приземистыми, словно большие грибы, крытые черепицей. А на воротах красовались знаки, которые, скорее всего, заменяли семейные гербы. Был здесь и свой пункт жандармерии, почтовое отделение, видимое издали за счет стрельчатой синей крыши. На въезде нашлась табличка с надписью «Частная территория, охраняется дружиной». Однако она давно выгорела и покосилась.

— Сказки и легенды Старой Империи, — произнес Фома, рассматривая дома.

— Что мы будем там искать? — уточнила Арина Родионовна, когда машина подъехала к черным воротам, которые тронула ржавчина. — Чернов погиб несколько лет назад. Его дом наверняка уже обыскали жандармы.

Я взглянул на двухэтажный особняк из серого камня, который расположился в разросшемся, неухоженном саду. Бурьян высился в половину роста взрослого человека. Старая береза надломилась и завалилась, разломав собой ветхую беседку, которая раньше наверняка была гордостью хозяина. Скорее всего, у бывшего жандарма не было семьи, и дом оказался давно заброшен. Об этом свидетельствовал и огромный замок, висящий на покосившейся двери.

— Нехорошо, когда дома вот так рушатся. Не к добру это. Думаете, что там остался кто-то из призраков? — спросил Фома хмурясь.

— Не знаю, — честно ответил я. — Но это единственная зацепка. Потому что отец сказал, что Чернов пропал без вести. А значит, места его смерти мы не найдем.

Я открыл дверь и вышел из салона. Фома последовал за мной и настороженно всматривался в густой сад, который вдруг показался особенно мрачным.

— Если хотите купить дом, мастера, то не советую.

Незнакомый женский голос послышался за спиной, когда мы уже подошли к воротам. Я обернулся. У калитки дома напротив стояла пожилая женщина, в цветастом платье до самых пяток и наброшенной на плечи вязаной шали. Она поправила на переносице очки в тонкой оправе и ловко подхватила внезапно выскочившую со двора кошку. Та послушно позволила погладить себя между ушами, а потом вывернулась и рванула куда-то в траву. Оттуда в разные стороны брызнули кузнечики. И я услышал, как восхищенно фыркнул Фома. Все же иногда он становился настоящим котом, который тоскует по охоте.

— С чего вы решили, что мы не воры? — живо уточнил я.

— Что? — переспросила женщина. — Вы уж простите, старая я. Слышу уже плохо.

Я направился к даме, не забыв на всякий случай посмотреть по сторонам.

— С чего вы взяли, что я хочу купить этот дом? — повысив голос, уточнил я, поравнявшись с женщиной. Та поморщилась:

— Я стала хуже слышать, но не совсем оглохла, мастер, — с усмешкой произнесла она. — Да и голос у вас на редкость звонкий. Это свойственно молодым. С возрастом появляется благородная хрипотца.

— Простите, — смущенно ответил я.

— Бросьте. Стоит ли обращать внимание на брюзжание старой женщины? А про то, что вы покупатель, я решила потому, что для вора вы слишком хорошо одеты. И приехали засветло. Да и, признаться честно, ни один лиходей не полез бы в этот дом, если не совсем выжил из ума.

— Почему? — удивленно уточнил Фома.

— Мало того что все внутри обветшало за столько–то лет. В том году и вовсе на чердаке дома завелось гнездо шершней. Гудело так, что даже в моем дворе было слышно. Пришлось вызвать природников, которые могли бы договориться с этими неприятными жужжащими соседями. С меня взяли немыслимую сумму, чтобы работать издали и не проходить в сад. И знаете, я согласилась оплатить счет. Потому как была рада, что ребята взялись за эту работенку.