– Покажитесь же, будьте вы прокляты! – в конце концов заорал он. – Покажитесь же!

С этим он призвал на помощь новообретенную силу… но потерпел неудачу. Решив прибегнуть к иной тактике, Ульдиссиан представил себе яркий свет – лучший способ разыскать преследователей, прячущихся во тьме, или даже сильный ветер, что унесет его отсюда подальше, но и из этого ничего не вышло.

Ничего…

Внезапно один из голосов зазвучал словно у самого уха. Ульдиссиан повернулся к нему… и тут нечто толстое обхватило его шею, стиснуло горло со стороны спины.

Задохнувшись, Ульдиссиан напряг все силы в попытке освободиться от… от… он даже не мог понять, рука это, или какое-то щупальце, чувствовал только одно – хватку тверже железа.

Не в силах вдохнуть, Ульдиссиан подумал о Лилии. Дело было яснее ясного: без Малика здесь не обошлось, и потому он опасался, что после этого верховный жрец доберется и до нее. Увы, даже эти тревоги не придали сил, не помогли освободиться…

Вдруг неизвестно откуда раздалось шипение, немедля перешедшее в злобный звериный рык. В этот же самый миг все мускулы Ульдиссианова тела, подхлестнутые неким инстинктом, напряглись до предела.

Воздух подернулся рябью. Ночную тьму всколыхнуло гортанное восклицание, за коим чуть погодя последовал оглушительный грохот.

Хватка на горле Ульдиссиана тут же ослабла, исчезла, как не бывало, а с нею умолк и зловещий шепот из темноты. Миг – и в ночной тишине слышно лишь его собственное дыхание… да мягкие, торопливые шаги.

– Ульдиссиан! – окликнул его с детства знакомый голос. – Ульдиссиан! Кажется, я видел… Проклятье! Даже не знаю, что я такое видел…

Но, очевидно, эта досадная мелочь не помешала Ахилию попасть в цель: выстрелил он исключительно метко. В такой темноте стрела вполне могла угодить в Ульдиссиана, и, окажись на месте Ахилия любой другой лучник, весьма вероятно, именно так дело бы и обернулось. Однако сноровку друга детства Ульдиссиан знал прекрасно, а посему понимал: что-что, а стрела его жизни точно не угрожала.

– С-спасибо, – еле переводя дух, выдавил он.

Закинув лук за спину, Ахилий помог Ульдиссиану выпрямиться.

– Не стоит благодарности. Жаль, уложить насмерть схватившего тебя не удалось… хотя будь я проклят, если понимаю, отчего так вышло! Я же ему, уж кто б это ни был, прямо в затылок попал! Будь то убийца, ему бы сейчас мертвым у нас под ногами лежать…

Убедившись, что Ульдиссиан удержится на ногах сам, охотник присел на корточки.

– Да, что-то есть, – спустя пару секунд пробормотал Ахилий, – только на кровь не похоже – по крайней мере, на свежую. Нет, это не из того, кто на тебя напал…

Слишком хорошо помнивший, какого сорта тварей до сих пор посылали по его душу, в этом Ульдиссиан сомневался, однако суждению Ахилия решил довериться.

Упруго вскочив на ноги, охотник поспешил в ту сторону, откуда донесся грохот. Спустя минуту Ахилий вернулся, и на лице его отразилось немалое недовольство, явственно различимое даже во мраке.

– В стену вон того дома врезался кто-то увесистый, – сообщил он, указывая в темноту, туда, откуда пришел. – Кладка здорово треснула… но этот, кем бы он ни был, очевидно сразу вскочил и удрал.

Это Ульдиссиана тоже нисколько не удивило. Затеяв новое нападение, Малик, конечно же, послал за ним прислужников более дельных, чем прежние. На этот раз с засадой враги рассчитали лучше, дождавшись, чтоб он вышел из дому один. Да, в расчетах верховный жрец не ошибся – как знал, что добычу рано или поздно потянет побыть в одиночестве!

И тут ему пришла в голову новая мысль: а как здесь, рядом, мог оказаться лучник? В случайных совпадениях Ульдиссиан давным-давно разуверился.

Но прежде, чем он успел спросить об этом, Ахилий заговорил:

– По-моему, нам лучше уйти куда-нибудь, где чуточку больше народу. Может, одиночество тебе и в радость, но не настолько же.

Согласно кивнув, Ульдиссиан двинулся вслед за другом обратно. Похоже, Ахилий видел в темноте куда лучше. Вскоре лучник вывел его к имению мастера Итона. Только здесь оба остановились и с облегчением перевели дух.

– Вот так-то лучше, – заметил светловолосый охотник.

– Еще раз благодарю тебя, – откликнулся Ульдиссиан. – Ну, а теперь объясни, каким образом ты ухитрился оказаться рядом именно в ту минуту, когда мне помощь потребовалась?

Ахилий склонил голову на сторону.

– А отчего тебе потребовалась моя помощь, Ульдиссиан? Что с тобой там стряслось?

Но попадаться на удочку встречных расспросов Ульдиссиан вовсе не собирался.

– Ответь мне, Ахилий.

Ответ последовал далеко не сразу:

– Просто подумалось, что ты вот-вот в беду попадешь.

Облеченное в этакую форму, признание Ахилия здорово озадачивало.

– Что это значит?

– Ну, появилось предчувствие, будто с тобою вскоре что-то случится, вот я к нему и прислушался. Всего-то навсего.

– И это предчувствие привело тебя прямо ко мне.

Лучник пожал плечами.

– Ничего нового. Отец сказал бы: простое чутье. Наверное, потому из меня такой хороший охотник и получился.

В свое время отец Ахилия тоже промышлял охотой, и славы его не удалось затмить никому, кроме родного сына. Однако Ульдиссиан полагал, что дело тут вовсе не только в чутье. Нет, вслух он ничего не сказал, но заподозрил, что у Ахилия имеется дар, такой же, как у него самого, только сознательно обращенный в исключительное охотничье мастерство… и, если вдуматься, семья лучника вполне могла обладать этим даром уже не первое поколение.

Все это значило, что корни растущей в них силы уходят куда глубже, чем он полагал. Возможно, Ульдиссиан даже узнал об этаком даре не первым – попросту первым понял, насколько он изумителен.

– Что это была за тварь? – спросил Ахилий. – Ты ее разглядел?

– Думаю, одна из зверушек верховного жреца, – ответил Ульдиссиан, решив пока Ахилия больше не расспрашивать. – Кажется, – поразмыслив добавил он, – она приняла человеческий облик… а еще я вроде бы латы на ней почувствовал.

– Ну, моя стрела уж точно попала не в латы, это я по звуку могу сказать. И вонзилась она не в латы, и урона куда больше должна была нанести…

Но это Ульдиссиана уже не заботило: ему пришло в голову кое-что поважнее. Нападение в самом сердце Парты подтолкнуло его к некоему решению.

– Ахилий, я должен просить тебя об одной услуге. Обещай, что сделаешь.

– Ну нет, дружище, пока не услышу, в чем дело, обещать ничего не стану! Кто-кто, а ты должен меня знать!

– Тогда слушай внимательно и подумай, хорошенько подумай. Кроме тебя, Ахилий, я этого дела доверить не могу никому. По-моему, остальные здесь лишь понапрасну рискуют собой. Ты должен увести их от меня как можно дальше. Ну, сделаешь?