– Об остальных рассказывать? – Кали картинно заскучала и, откинувшись назад, принялась с живым интересом изучать побелку на потолке.

– Давай, – поторопился Пашка. – Остальные для меня и вовсе загадка.

– Тогда баш на баш. – В глазах девушки мигнул озорной огонек. – Ты мне о своих, я тебе о своих. По рукам?

– Легко.

Скрепив уговор рукопожатием, Кали начала с козыря.

– Архангел. Блондин натуральный. Отвратительный тип, и даже не в силу обстоятельств, а просто характер у него такой. Однако дело свое знает и, ты не поверишь, с его внешностью, умеет слиться с толпой. Отличная физическая подготовка, знает четыре языка, обидчив и мстителен, что на работе не отражается. Теперь ты.

– Я? – смутился Кочетков.

– Да, ты! Давай своего квотербека.

Слабо разбирающийся в правилах американского футбола, Кочетков все же уловил, что от него хотят услышать о центральной фигуре в команде, и выбрал он ее, по его мнению, безошибочно:

– Танк.

– Дай угадаю. Здоровенный тупой детина, идущий на пролом.

– Слушай, вот сейчас обидно было. – Кочетков нахмурился и недружелюбно посмотрел на необычную для него разговорчивую и доброжелательную Кали. – Он мой товарищ, напарник, много чего с ним повидали…

– Так, значит, худой, маленький и хитрый?

– Ладно, сдаюсь…

Кали рассмеялась мелодичным звонким смехом, и Пашка, улыбнувшись, тоже расхохотался.

В течение всего разговора Кочетков узнал немного. Варлок оказался профессором, молодым дарованием, защитившим докторскую еще в двадцать пять. Руперт был профессиональным гонщиком, конструктором двигателей и ушел из спорта из-за травмы позвоночника. В остальном профили сотрудников местного отдела в точности повторяли привычный. Библиотекарь, Кали и Митрич оказались тут величиной постоянной.

Итак, самая главная проблема этого мира – это как найти человека в мегаполисе, используя крайне малый ресурс шестьдесят второго отдела? Местный, наверное, затерялся бы, слившись с толпой, растворившись в каменных джунглях и уйдя на дно, однако с перешедшими черту это не проходит. След, оставляемый чуждым объектом, с какой-то стороны похож на разлитое на воде молоко. Некоторое время направление можно угадать безошибочно, но спустя некоторое время возмущение сходит на нет и смешивается с посторонними фоновыми шумами, после чего надеяться можно исключительно на удачу.

– Значит, датчиков на них нет? Ну, вроде тех, что монтируют сотрудникам?

– Это ты о чем?

В глазах Кали отразилось откровенное недоумение, и Кочеткову пришлось рассказать об имплантатах-передатчиках все, что он знал, а также добавить от себя историю своего нештатного проникновения.

– Туго, – оперативница моментально погрустнела. – Как на поводок посадили.

– Ну, я бы не сказал, что это плохо, – попытался защитить политику отдела Кочетков. – Это для нашей же безопасности. Прецедент был, и стоит лишний раз подстраховаться…

Где-то глубоко внутри сознания Пашка понимал, что если есть возможность узнать местоположение сотрудника, значит, ею может воспользоваться кто-то другой, но пока датчик был чем-то вроде спасательного круга. Носить с собой неудобно, но если случится выпасть за борт, то он сильно пригодится.

– Сути не меняет, – отмахнулась Кали.

– Ладно, – Пашка рубанул воздух ладонью. – Тут другой вопрос. Если не поторопимся, то нашего гения потеряем. У вас есть собственные наработки?

– Градский в курсе, – пожала плечами девушка. – Он ждет нас сегодня после шести вечера в своем кабинете. Думаю, по поводу параллельного следа он нам поможет, однако это не умаляет другого. Ваш Папанов это одно, а наш другое.

– Поясни, – Пашка непонимающе тряхнул головой.

– Ну, это странно, – поморщилась Кали. – Ты понимаешь, две идентичные сущности в одной вселенной ни к чему теоретически хорошему привести не могут.

И тут по спине Кочеткова побежали мурашки, а самого его будто в ванну с холодной водой бросило.

– Господи, – ахнул он. – А что, если пропажа Федора и есть не что иное, как случайность, досадное недоразумение или побочный эффект? Помнишь, я тебе рассказывал, как вывалился из межпространственного туннеля?

– Продолжай, – насторожилась оперативница.

– Ну, представь себе. Парень работает над протокольным передатчиком в миниатюре, и вдруг бац, и проваливается сквозь совершенно случайно инициированный прокол в ткани реальности?

– И?

– Ну, он же не дурак и о теории параллельной вселенной слышал, если даже сам не изучал вплотную. Работа-то его именно из этого и проистекает!

– Слушай, Драйвер, – Кали сдвинула брови и на долю секунды стала похожа на тот привычный образ, который Пашка наблюдал в отделе, – ты толком-то сказать можешь?

– Ну, ладно, – усмехнулся Кочетков. – Представь, что ты молодой парень, целиком и полностью утонувший в собственном проекте, и вдруг бац, ты оказываешься черте где. Что бы ты сделал?

– Ну, это если я вдруг бы стала парнем? – в глазах Кали появился озорной блеск. – Ну, даже не знаю. Может быть, решила пописать стоя, или…

– Да хватит, – обиделся Пашка. – Ты и с первого раза все поняла отлично.

– Ладно, не кипятись. – Кали снисходительно усмехнулась, показав ряд белых ровных зубов. – Я тебя отлично поняла, только все зависит сугубо от человека. Один бросится в панике бежать, другой сольется с толпой, третий попытается привлечь к себе внимание. И все эти три варианта ни во что хорошее вылиться не могут.

– Есть и более простой вариант, – кивнул Пашка. – Остаться на месте. Чисто теоретически, вселенная тебя должна отторгнуть.

– И потом ты попадешь в лимб.

– Или собственную вселенную. В ней Папанова, увы, нет. В лимбе найти тоже будет сложно, однако остается документальное подтверждение того, что он продолжает работать над проектом, а след ведет сюда, к вам, четко и ясно.

– И что же у нас остается?

– Несколько вариантов, которые стоит проработать. – Пашка приосанился, придав своей фигуре как можно более важный вид. – Направление номер раз. Федор проваливается сквозь прокол, и его похищают, иначе он давным-давно дал бы о себе знать. Направление номер два. Молодого ученого похищают в нашей вселенной и перебрасывают в вашу для каких-то своих целей. Ну, и на закуску, самое неприятное направление под порядковым номером три.

– И какое же?

– Он бежит. Намеренно. Возможно, он находит что-то, или приходит к каким-то выводам, из-за которых ему приходится бежать. В этом случае он хорошо подготовлен, имеет запас таблеток от постмежпространственной мигрени и наверняка прекрасно понимает, что ему делать. Вопрос в другом. Данные поступают, и это я объяснить не могу.