Так рассуждал Артем после дачи объяснений костюму с отливом.

«Вообще, что это? Зачем оно мне, все это счастье? Бред, сюр какой-то», – Артем устал искать объяснения этому фантастическому сну, похожему на дешевый сериал с дорогими спецэффектами.

«В конце концов, я тут кто? Герой-одиночка? Брюс Уиллис босой и на стекле? Мне что надо-то? Мое воображение сказало мне – ты избранный, должен хранить вещь, чтобы… Чтобы что? Поддерживать чью-то власть? Да кто вообще им сказал, что Ему это нужно? Придумали себе кадильницы и бегают по миру за ними. Я-то здесь при чем? Хожу в суд, зарабатываю гонорар честным трудом, ну… или не всегда честным, но кто тут святой? Мне-то зачем быть хранителем?

Пришли люди, сказали – вещь краденая, верни, дадим денег или отстрелим башку. Мне ради чего без башки-то? Да пропади они пропадом: Кони, Андреевский, Глыба этот в «Бриони» и его сотрудник в «Большевичке». Пусть забирают свою кадильницу, даже денег не попрошу. Хотя нет, попрошу, а то подумают, что идиот, а с идиотами разговор короткий».

Артем вспомнил взгляд Николая, отразившийся в стекле раскрытых дверей, через которые он так и не успел выйти.

«Кто-то от Кони хранил кадильницу… Или получил от хранителя. Чтобы передать мне. Сам встречаться со мной не стал. Почему? Просто умный и осторожный. Опасно. Подослал курьера. Почему Николая?» – Артему не давали покоя эти вопросы. Ответы, приходящие в голову, были или слишком сложными, или просто фантастическими.

«Все гораздо проще. Николай – просто идиот, прости Господи. Поэтому за 500 долларов ему можно доверить вещь, ценность которой он себе представить не сможет, даже если его посвятить. Найти такого Николая можно на каждом углу, но выбрали именно его. Почему? Потому что он уже в этой истории, а соответственно, это самый простой ответ. Вокруг меня, если разобраться, в последнее время крутился только один идиот, и это как раз Николай. А хранители – люди не менее наблюдательные, чем Глыба…»

Увлеченный анализом происходящего, Артем не расслышал вопроса своего водителя Евгения, который тот повторял уже второй раз.

– Так вы собираетесь к гейшам, шеф?

– Что? – Артем, наконец, вынырнул из водоворота мыслей.

– Помните, как из больницы вышли, я вам рекомендовал «расслабиться по-взрослому»? Вы же просили напомнить в пятницу после обеда? – глаза Евгения в зеркале заднего вида сигнализировали сидящему сзади Артему о полном непонимании.

– Сегодня пятница? – Артем, не так давно пронесшийся сквозь века, слабовато ориентировался в семи днях недели.

– Пятница-развратница! – Евгений хихикнул.

– Я забыл… Тут всякого навалилось. Я даже не помню, о каких именно гейшах ты говоришь. Мало ли их, – попытался Артем аккуратно уйти от темы.

– Ну, нам под «дворник» сунули рекламу массажного салона «Гейши». Тут недалеко вроде, на Кутузнике, у Триумфальной арки. Вы мне сказали рекламу сохранить. Я сохранил. Сказали напомнить в пятницу – я напомнил.

– Дай сюда рекламу! – Артем протянул руку.

Евгений, как он это делал обычно, не останавливая машину, полез в бардачок. В эти секунды Артем всегда отчаянно следил за дорогой, но замечаний водителю об осторожности почему-то не делал. Евгений отковырял листок со дна бардачка, передал шефу.

Артем прочел: «Салон “Гейши”. Тел…

Рука сама потянулась к набору номера. Ввел цифры мобильного, дождался гудка, сбросил.

«Что я делаю? На кой мне эти гейши?» – подумал Артем.

Но из салона перезвонили.

– Вы нам звонили? – поинтересовался мягкий женский голос.

– Я… Да, я набирал, – не зная, что сказать, пробормотал Артем.

– Вас ждать сегодня?

– Ну…

– Ой, подождите, тут с вами хотят поговорить…

Мягкий голос сменился на чей-то взволнованный.

– Артем Валерьевич, извините, это Света, я подруга Коли, Николая… Я узнала ваш номер телефона. Николай с вами вроде встречался, а домой не пришел и не звонил. Это странно. Вы не знаете, где он? Вы его видели?

Артем уже перестал удивляться таким совпадениям. Хотел было соврать, что Николая не видел, но подумал, что девушку наверняка скоро вызовут «куда следует», где она про Артема расскажет. А вот что конкретно расскажет, хорошо бы знать до допроса. Кроме того, Артем вдруг вспомнил, что Николай предложил какие-то письма про «стерву-Лизу», заломив за них космическую цену. В нынешней ситуации корреспонденцию можно было попробовать получить бесплатно.

– Светлана, мне бы с вами поговорить. Нет, где Николай, я точно не знаю… Давайте увидимся? Приехать к вам? Э… Давайте я вам перезвоню, сейчас тут разберусь только с одним вопросом. Спасибо. До связи.

Артем убрал телефон, задумался. Сейчас поехать к Светлане? Или решить вопрос с кадильницей, что томится в застенках фитнес-клуба? Возьму кадильницу – и что? Звонить Глыбе? «Славянский шкаф»? А потом зажмуриться, как Николай? В пятницу? Как-то неромантично…

Пока Артем думал, машина свернула у американского посольства на Новый Арбат в сторону Кутузовского. Разворот на Поварскую Евгений проигнорировал.

– Шеф, я везу к гейшам. Если не надо, скажите, я у «Украины» крутанусь назад, – зеркало глазами Евгения говорило: «Шеф, пятница!»

– Ладно, – Артем решился и набрал повтор принятого вызова.

Кутузовский, как обычно, был сказочно красив переливами огней впереди ползущих машин. Стратегическая взлетная полоса времен царствования Сталина, слегка замаскированная легко снимаемыми проводами троллейбусов, в ХХI веке превратилась в памятник настоящему мужчине. Стоять всегда и при любых обстоятельствах, в любую погоду и любое время, стоять, как пробка или как в пробке. Артем дюжину раз поблагодарил Бога, подсказавшего ему купить хоть келью, но на Арбате. Москва… Время дороги из офиса домой для живущего в центре – цепочка шагов по тротуарной плитке имени мэра Собянина. В сторону престижной Рублевки по Кутузнику: час в пробке, ощупывая удобное кресло дорогого авто развивающимся простатитом. Туда-обратно и недельные 10 часов такого массажа превращаются за год в 480 часов, вычеркнутых из жизни, что в переводе на нормальный язык – два рабочих месяца. Не удивительно, что по дороге на Рублевку какая-то часть среднестатистических ее обитателей заезжала по пятницам к гейшам. Речь не шла об измене женам, это была исключительно борьба с пробками, простатитом и напрасной тратой рабочего времени…

Салон «Гейши» был незаметно расположен в подъезде дома на углу с Третьим транспортным кольцом, аккурат напротив небезызвестного бывшего жилого дома сотрудников НКВД.

Артем, стоя у подъезда, позвонил по телефону. Через пару минут за ним спустился «евнух» и проводил до 3-го этажа. Деревянная с виду дверь отворилась без скрипа, намекая на стальные современные внутренности. На входе встречала дама, довольно грузноватого телосложения для облегающего бывший изящный стан синего кимоно. Веер в руке женщины сигнализировал об отличии от официантки японского ресторана. Дополняли название салона аквариумные рыбы за спиной у главной «гейши» и струнно-странная восточная музыка.