– Ну, здравствуй, девица-красавица, – сглотнул король и жалобно посмотрел на Власа. – Здравствуй, красавица…

То слегка пожал плечами, пряча улыбку. Пожалуй, первое впечатление я произвела!

На свою беду, Ридерх Пятый заранее позаботился о том, чтобы в шатре я сидела рядом с ним. Ну, я и села. Сразу на два стула.

Команды готовились к старту. Мой взгляд помимо воли упал на Евагрия Аркела. Наг выглядел еще более высокомерным и отстраненным, чем обычно. Держался необыкновенно прямо. Он поймал мой взгляд, и, готова поспорить, тотчас же меня узнал. Догадался обо всем этом маскараде. Но Влас смотрел спокойно, а значит, можно было не бояться, что тренер команды полицейских нагов меня выдаст.

Свисток прозвучал, и городки начались! Но, к сожалению, я не могла понаблюдать за ходом игры, потому что была целиком и полностью сосредоточена на том, чтоб довести Его Величество Ридерха Пятого до белого каления.

– И вот, короче, у нас в лицее была эта Жанка Бузанова! Ни рожи ни кожи, а ходила, пальцы веером. Как она меня бесила, ты представить не можешь, король. Я один раз к ней подхожу такая и говорю «Ты чё, типа, самой крутой себя считаешь?». А она мне, падла, так с усмешкой типа «Да закрой свою пасть и на меня не вякай!». Ну, я и показала ей, кто тут хозяин. Так оттаскала ее за волосищи, что она сама пасть свою захлопнула. А потом, короче, на разборки приехал ее парень и…

Его Величество уже просто не знал, куда себя деть. Дойдя до крайней степени отчаянья, он велел подать эльфийского вина, что немного примирило его со мной и с неутешительной действительностью. Которая заключалась в том, что команда магов Королевской академии, за которую он собственно и болел, проиграла полицейским магам.

Это значило, что именно с ними наша команда столкнется в финале. А Митрофан так надеялся на королевских.

Все попытки Ридерха расспросить меня о моем мире, вытянуть что-то интересное или полезное, наталкивались на гранитную стену из моих рассказов в стиле «Мы с Люськой пошли в ларек, а там, короче, эта… И она, типа говорит…»

– Ты, говорят, отбор на невесту проводишь? – без обиняков поинтересовалась я.

– Феврония, в нашем мире к самодержцу нужно обращаться с почтением, на Вы, и не забывать добавлять Ваше Величество, – решил продемонстрировать великодушие и просветить меня Ридерх.

– Да кому нужны эти расшаркивания? Будем строить демократическое общество! – я бесцеремонно выплюнула шелуху от семечки. – Между прочим, я тоже хочу участвовать в твоем отборе, король!

Его Величество Ридерх Пятый подавился виноградом и захрипел. Кажется, уже даже синеть начал.

– И всенепременно победить хочу! Я ж попаданка и должна быть у вас королевой! – решила закрепить успех, встала и топнула ногой. – Я тут у вас порядок наведу, а то распоясались! И шубу такую, как у тебя хочу, из горностая!

От моего резкого движения Гэри в обличье жабы выпал из корзинки прямо в кубок с вином. Ай, мои фамильяры же говорили, что у них аллергия на эльфийское! Я вытрясла несчастную жабу из кубка, но от перенесенного стресса у Коди закружилась голова и его эпично вырвало пузырчатой зеленой слизью прямо Ридерху на его упомянутую мной горностаевую мантию.

– Мой фамильяр, – с гордостью сообщила я королю и погладила жабу. – Он будет жить с нами.

К Ридерху уже спешила вся его свита, включая личных хозяйственных магов – приводить его в чувство и чистить. Но король поднялся в полный рост и проревел только одно:

– Уберите от меня эту идиотку! И никогда, никогда в жизни не подпускайте попаданок к моему дворцу! Отмените бал! И весь этот Чемпионат! Или вот что, перенесите его в мою осеннюю резиденцию! Я покидаю это проклятое место прямо сейчас!

С яростью швырнув свою шубу прямо на пол шатра, он выскочил прочь, а свита побежала за ним.

– Ну как, по-твоему, я не сильно переборщила? – поинтересовалась у ректора.

– Ты – просто чудо, Феврония, – засмеялся Влас, прижал меня к себе и поцеловал в висок. – Я думать не надеялся, что что-то заставит его отменить этот проклятый бал.

– Что в нашей ситуации со свирепствующей Грибницей весьма к месту и разумно, – кивнула я.

– Пока она не свирепствует, а затаилась. А это хуже. Труднее искать.

– Но ведь найдем?

– Найдем. Главное – спасти студентов.

В свою бывшую комнату в общежитии я заглянула ненадолго – за кое-какими книгами и надувным ковчегом моих Гэри и Коди. Тем самым, в котором бабочки спасались от грустного настроения Мокрухи.

А то они мне все уши прожужжали, чтоб не оставляла без присмотра ценное имущество.

Формально комната еще принадлежала мне, на самом деле же… На самом деле она стала уютным гнездышком для Мокрухи и упыря, которого, как выяснилось, звали Гуарилом. На время, до тех пор, пока они свадьбу не сыграют.

Сама я вместе с Гэри и Коди перебралась к Власу. Несмотря на пропавших студентов, и то, что нам никак не удавалось выйти на след грибной нечисти, это были самые лучшие дни моей жизни. Такого я не испытывала никогда.

За окнами бушевала непогода – близилась зима, а мы сидели рядом, обнявшись. Я гладила его темные волосы, тяжелый подбородок, заросший щетиной и сильные руки. Он целовал меня в губы, глаза и так напевно и мягко называл меня по имени, что внутри все сжималось от нежности.

Но зачастую не нужно было никаких слов. Потому что я чувствовала себя рядом с этим мужчиной такой защищенной… Такой умиротворенной и до краев наполненной любовью и светом, что я даже дышала со осторожностью: боялась расплескать то счастье, что переполняло меня. Счастье, о котором мне хотелось кричать всему миру.

Казалось, что это навсегда. Но я не предполагала, как легко все может рухнуть.

Так непривычно было стучать в дверь своей комнаты! Но еще непривычнее было видеть открывшего мне упыря в малиновом халате и с сеточкой на волосах.

Мокруху я, кстати, так ни разу и не видела. Несмотря на обретенное счастье, она мне не показывалась. Но упырь Гуарил утверждал, что она испытывает ко мне особенную, горячую благодарность за то, что указала ему, где ее найти.

Я быстренько отыскала ковчег и прихватила книжки, и хотела уже уйти, но Гуарил остановил. Кряхтя от натуги, он достал из-за кровати больших размеров каменюку – с виду, ну вылитое могильное надгробие. Так оно и оказалось. Только вместо имени усопшего и дат, там было выбито «Гуарил и Мокруха приглашают на свадьбу Февронию».

Я искренне умилилась, и попыталась отделаться устным приглашением, но настойчивый упырь все-таки вручил мне эту плиту. Отказаться и обидеть счастливую нечисть я не могла. У меня самой в животе порхали бабочки (не мои фамильяры, упаси Богиня), и мне хотелось сделать такими же счастливыми всех, кто меня окружал. Правда, предварительно я все-таки уменьшила вес камня в сто раз.