На кровати лежала Эмилия фон Риштар. Без сомнений! Еле мерцающая золотисто-голубая аура говорила о том, что племянница Верреса вот-вот отправится на тот свет. Друг ему этого не простит, даже не смотря на то, что от племянницы осталось одно тело! Да, что уж, он и сам себе этого не простит! И дело даже не в женщине, и не в Верресе, а в странном мальчишке, чья надежда била по Флину, словно жгут по оголенным нервам.

Сила буквально била ключом, утекая из едва живого тела, будто её что-то тянуло наружу. Флин стремительно сорвал с груди распластаной на кровати женщины артефакт связи. Какого черта?

— Что это? — спрашивает парень, интуитивно понимая, что все беды от этой железяки, висевшей на шее его мамы.

Мамы? Флин мельком взглянул на пацанёнка, чтобы удостовериться, что он правильно прочитал его. Мысли в чернявой голове вообще прыгали как испуганные зайцы, за которыми не поспеть. Сам о себе он думал как о Диме. Странное имя. Дед зовёт парня Шоном. На кровати лежит Эмилия, но Шон называет её Лизой.

Что тут происходит, черт возьми? С Лизой и Эмилией было всё более или менее понятно. Флин не зря часами изучал доступные документы перед поездкой, упоминающие о переселении душ. Но мальчик?

Погодите-ка…

Твою ж мать! Какого черта Веррес это упустил?

— Артефакт тянул из женщины магию, — всё же ответил на вопрос, хоть и с запозданием. Хорошо, что менталисты мастерски умеют скрывать свои эмоции и намерениями, вплоть до контроля голоса и движений тела. Вне зависимости от того, что творилось у Флина на душе, окружающие об этом никогда не заподозрят. — Но раз сильного фона рассеянной магии я не ощущаю, значит, магия куда-то перенаправлялась. У кого парный артефакт, знаешь? Принеси сюда.

Мальчишка, то и дело, оборачиваясь на лежащую без сознания женщину, всё же покинул комнату, но вернулся уже через минуту. В руках держал увесистую шкатулку.

Хм, любопытно. Такого артефакта Флин ранее не встречал. Многоканальный переговорник, надо же! Вот тебе и провинция, вот тебе и деревня. Кто дал это детям? Хоть бы для начала по-человечески закрыли механизм. Один из камней-приемников явно смещен. Вот собственно, и вся разгадка. От механического смещения срезанировал дозатор подпитки и артефакт тянул из отдающего мага силу по нарастающей.

В мыслях деда леди Риштар была просто простужена. Лес? Ночью? Ходила за лекарствами для заболевших детей к местной знахарке? Ну, ничего себе, как интересно живет леди в глубинке.

Ха! Флин тут же представил вытянувшееся от удивления лицо Верреса, которому он непременно поведает, как проходят будни переселенки в тело его горячо-любимой племянницы.

Только это всё потом, потому что сейчас ничего смешного не было и в помине. Простуда у человека без дара — обычное дело. Простуда у мага — практически катастрофа, если не соблюдать правила. Первое и самое главное — в период болезни запрещено пользоваться силами. Совсем! И уж тем более в таком количестве!

Дети-маги носят специальные ограничивающие браслеты, взрослые, как правило, сами себя контролируют. Но кто ж об этом сообщил новенькой? Родственник оказался идиотом. Хоть Веррес и пожалел о своей первоначальной реакции и порывался всё исправить, но Флинт ему всё же настучит по темечку за такое поведение. И мозги вправит. Благо, другу, с его ментальными возможностями, до него, Флина, как пешком до края света.

Судя по имеющейся информации и воспоминаниям окружающих его людей, что просочились в комнату, у женщины сильнейший стресс. Ещё бы, переселили в другое тело, да ещё и в другой мир! Удивительно, что дамочка с катушек не слетела. Нервное потрясение и переживания в принципе снижают способности организма к защите, поэтому нет ничего удивительного в том, что она заболела при первом же испытании. К тому же явное переутомление. К подорванным жизненным силам добавилось и магическое обнуление из-за поврежденного артефакта, что выкачал её силы практически досуха. Повезло, что резерв приличный!

Ладно, за работу. А то промедление смерти подобно. И вовсе не в фигуральном смысле.

— Так, дед, гони всех из дома. Я эмпат — мешают. Прогуляйтесь, что ли. О, молодец, девочка, со скотиной здорово придумала! Идите! Шон, ты пока при мне. Рассказывай. Да не вслух, ребенок! Это долго. Да, я читаю тебя. И спасу я твою мамку, успокойся. Угомони уже свои мысли, я не успеваю за ними! Ладно, лучше найди мне низкий табурет и жди, это будет долгая битва.

Ещё в академии Флин выработал привычку никогда не выходить из комнаты без фиала с зельем Лобуса. С его особенным даром и слабым на то время контролем оказаться с растраченным резервом было проще простого. Тогда, сейчас ситуация, конечно же, изменилась, а вот привычка осталась. Зелье не позволяло схлопнуться магическим каналам и ускоряло восстановление резерва. Лобус был гением. Как там учили? Капля зелья — два вдоха, капля сырой силы — вдох, и так пока резерв не заполнится хотя бы на десятую часть. Ничего себе у дамочки резерв! Да, это будет долго. Через десяток циклов Флин поймал ритм. Его сознание на автомате раскинуло контрольную сеть. Молодец дед, качественно всех разогнал. Не простой дедок, ох, не простой. Пацан затих сидя в ногах женщины. Напевает что-то про себя, чтобы не думать о плохом, и внимательно следит за его действиями. Интересная у него аура, ярко синяя, с золотыми искорками и голубой каймой.

Стоп. Этого не может быть! Но как бы то ни было, Флин ясно видел родственные узы в аурах Эмилии и Шона. Мать и сын? Не кровные, надо заметить. Пресветлый Арис, что за шутки? Привязать отказника к аристократке не рушимыми узами?

Мда, дружище, кажется, я тебе задолжал.

Флин внезапно ощутил себя на распутье. Как будто он стоит на точке бифуркации, от которой отходят две тропинки, а на их пересечении стоит камень, на котором большими буквами выдолблено предупреждение: «Налево пойдёшь — с ума сойдёшь, направо — себя найдёшь».

Только выбор уже сделан. Ему давно не было так интересно! Флина отсюда теперь и дракон не выкурит! Какая апатия, какая меланхолия, какой сплин? Тут такой скандал намечается! Ни за что не пропустит!

За окном ранее утро. Комнату заливал яркий солнечный свет.

А я лежала и размышляла. Что в это время на моей территории делает незнакомый мужчина, рука которого покоится на моей груди? Ну, не на полушариях, конечно, а в районе солнечного сплетения. В ногах спит Димка, укрываясь кончиком одеяла. Я явно что-то пропустила и не понимала происходящего: последнее воспоминание о том, как разговаривала по артефакту связи и очень хотела в это время спать. И уснула, кажется, прямо во время разговора.

Чувствовала себя, на удивление бодро, словно и не болела ещё вчера. Была полна сил, энергии и желания свернуть горы.

Чудесные у Рады травки.

Я осторожно убрала мужскую руку со своей груди, стараясь не разбудить неизвестного. Кричать «Ты кто такой?» не собиралась — раз его пустили ко мне в комнату, да ещё и с Димкой, то я наверняка упускаю нить событий, и для начала, было бы неплохо разобраться в ситуации, а не закатывать необоснованный скандал.