Дэниел шагнул ближе.

– Отказаться нельзя. Мы заключили сделку, и я настаиваю на выполнении обязательств.

– Хорошо, хорошо. Но тебе придется объяснить, почему это я тебе до сих пор нравлюсь, – произнесла она, закончив еще более мрачным тоном, чем начала.

– Думаю, тут я справлюсь.

Дэниел шагнул еще ближе, заставляя Алекс вжаться спиной в кухонный остров. Положив ладони на столешницу по обе стороны от Алекс, он наклонился так, что она вновь ощутила свежий, цитрусовый запах его волос и даже разглядела крошечный порез под гладким подбородком – наверняка недавно брился.

Близость Дэниела смущала ее, но не пугала, как было бы в случае с любым другим человеком. Алекс знала, что Дэниел для нее не опасен. Она не поняла, что он делает, даже когда он медленно потянулся к ней, закрывая глаза. До нее так и не дошло, что он вот-вот ее поцелует, пока его полуоткрытые губы не оказались в миллиметре от ее.

И осознание ее испугало. Очень. А в таком состоянии она уже давно действовала рефлекторно, совершенно не задумываясь.

Алекс нырнула под руку Дэниела, вырываясь на свободу. Немного отбежав, она развернулась к источнику тревоги и слегка присела, машинально нащупывая отсутствующий пояс со шприцами.

Увидев ужас на лице Дэниела, Алекс вдруг поняла, что ее реакция больше подходила к ситуации, если бы он приставил к ее горлу нож. Она выпрямилась с пылающим от стыда лицом:

– Прости! Ты застал меня врасплох.

Теперь его ужас сменился недоверием:

– Ого. А я и не подозревал, что настолько опережаю события. Кажется, мне надо продумать все заново.

– Я просто… извини, но что это было?!

На лице Дэниела мелькнуло нетерпеливое выражение.

– Ну, я собирался тебя поцеловать.

– Да, я увидела, но… почему?! В смысле, поцеловать меня?! Я не… я не понимаю.

Дэниел покачал головой и прислонился к шкафу.

– Вот как. Я был уверен, что мы на одной волне, а теперь мне кажется, будто английский язык мне не родной. А что, по-твоему, здесь происходило? Весь этот ужин вдвоем? И одинокая грустная свечка? – указал он на стол и снова подошел к Алекс.

Она заставила себя остаться на месте. Несмотря на смущение, Алекс понимала, что повела себя очень грубо. Ей не хотелось обидеть Дэниела. Даже если он псих.

– Ты ведь… – Дэниел вздохнул. – Ты ведь наверняка заметила, как часто я… к тебе прикасаюсь. – Теперь он стоял настолько близко, что смог протянуть ладонь и легко провести по ее руке костяшками пальцев в подтверждение слов. – На планете, откуда я родом, так проявляют романтическое влечение. – Дэниел снова подался ближе и сощурился. – Пожалуйста, скажи, что это означает на твоей планете?

Алекс глубоко вздохнула.

– Дэниел, то, что с тобой сейчас происходит – это реакция на сенсорную депривацию, – объяснила она. – Я уже видела такое раньше, в лаборатории…

Он распахнул глаза и отшатнулся с совершенно растерянным выражением лица.

– После всего, что ты испытал, такая реакция абсолютно естественна и даже умеренна, учитывая все обстоятельства, – продолжила Алекс. – Ты замечательно справляешься. У многих к этому времени уже случился бы полноценный нервный срыв. Реакция может напоминать тебе нечто, испытанное ранее, но заверяю – сейчас ты ощущаешь отнюдь не романтическое влечение.

Пока Алекс говорила, Дэниел вернул самообладание, но поставленный диагноз его ни вразумил, ни переубедил. Дэниел нахмурился и опустил уголки губ, словно был раздражен.

– И ты настолько лучше меня самого знаешь, что я чувствую, потому что?..

– Как я уже упоминала, я сталкивалась с подобным в лаборатории.

– С подобным? – повторил Дэниел. – Не сомневаюсь, что ты многое повидала в этой своей лаборатории, но все равно уверен, что я, как никто другой, могу определить, испытываю я романтическое влечение или нет. – Его голос прозвучал сердито, но сам Дэниел при этом с улыбкой приблизился. – И раз уж твой единственный аргумент основан лишь на нескольких известных тебе примерах…

– Он не единственный, – произнесла Алекс медленно и неохотно. Ей предстояло сказать то, что давалось ей нелегко. – Может, я и была… поглощена работой, но все-таки замечала происходящее вокруг. И я знаю, что во мне видят мужчины. Те, кто знает, чем я занимаюсь… например, как ты. И я понимаю такую реакцию. Я ее принимаю. Враждебность твоего брата – нормальный, разумный отклик. Я видела его множество раз – страх, ненависть, стремление утвердить физическое превосходство. Я чудовище, живущее в темном и жутком мире. Я пугаю тех, кто ничего не боится, даже самой смерти. Я могу отнять у них все, чем они гордятся, могу заставить предать все, что для них свято. Я – то, что они видят в кошмарах.

Именно с этим образом Алекс смирилась, пусть и не без боли.

В то же время она понимала, что посторонние, те, кто ее не знает, видят в ней женщину, а не демона. При необходимости Алекс пользовалась способностью казаться хрупкой и нежной, как и было в случае с похожим на моржа управляющим отелем. Равно как и способностью выглядеть как мальчишка – это все было обманом, масками. Но даже незнакомцы не смотрели на нее с… вожделением. Она попросту была непривлекательной, но не расстраивалась из-за этого. Ей даны иные таланты, а все сразу получить, увы, невозможно.

Дэниел спокойно выслушал. Алекс подумала, что он слишком уж вяло реагирует на ее слова.

– Ты меня вообще понимаешь? Я по своей сути не способна быть объектом романтического влечения.

– Я тебя понимаю. Просто не согласен.

– Не представляю, как ты, именно ты, можешь быть не согласен.

– Во-первых, пусть это и не главное, я тебя не боюсь.

Алекс нетерпеливо выдохнула.

– Почему?

– Раз уж ты теперь знаешь, кто я такой, ты не представляешь и не будешь представлять для меня опасность, если я не стану тем, кому следует тебя бояться.

Алекс поджала губы. Дэниел прав… но дело-то не в этом.

– Во-вторых, и я все еще не перешел к главному: мне кажется, ты все время находилась в окружении не тех мужчин. Видимо, негативный аспект такой профессии.

– Может быть. Но что там за главное, вокруг которого ты все пляшешь?

Дэниел опять оказался слишком близко.

– То, что чувствую я. То чувствуешь и ты.

Алекс настаивала на своем:

– А как ты можешь быть уверен в своих чувствах? Ты сейчас переживаешь худший период. Только что рухнул весь твой мир. И все, что осталось – брат, которому ты не очень-то доверяешь, твоя похитительница и по совместительству пыточных дел мастер, и Арни. Это самый обычный стокгольмский синдром, Дэниел. Я – единственная особь женского пола в твоем окружении, ведь других вариантов попросту нет. Подумай логически. Подумай, как это все сейчас неуместно. Чувствам, рожденным из сильнейших физических и душевных страданий, доверять нельзя.