И дом престарелых она придумала. Сыночку в уши напела про благое дело — он с документами и помог. Обзавелись обслугой, бывший психиатр там рулить начала, медсестрой устроившись. Надеюсь, нет нужды объяснять, что при такой «крыше» туда ни одна проверка не совалась?

— Нет, — дружно закивали помощник и кицунэ. — А почему не убивали? К чему такие сложности?

— Я об этом тоже долго думал, а спросить не догадался тогда. Наверное, из-за того, что со всеми обманутыми тётя Аня проработала почти всю трудовую жизнь. Рука не поднялась. Старые воспоминания и всё такое... Да и жить она по закону смолоду привыкла, несмотря ни на что. Не поверите, бабка искренне думала, что её клиентам в той богадельне не так и плохо! Разок туда с проверкой съездила; посмотрела, что к чему, и с тех пор свято верила в трёхразовое питание и домино вперемешку с телевизором по вечерам. Даже дурь кололи якобы исключительно из добрых побуждений «сон золотой, болячки не беспокоят, сказка просто». Бред, конечно. И ежу понятно — чтобы пенсионеры нытьём не беспокоили. Гниды...

— А как они деньги забирали?

— Просто. В нужный момент жертву слегка в себя приводили и везли в банк. Анна Павловна рядом. Две древние старушки — подружки, одна совсем ослабела, еле мямлит — кто откажет? Документы и прочая лабуда — настоящие. Вот как-то так.

Серёга встал, потягиваясь.

— Недоговариваешь ты, Антоха. Вот так, запросто, такую старушенцию расколоть, зеркалом и расчёской — не верю.

Инспектор похлопал в ладоши.

— Молодец, соображаешь. Конечно, усиливать эффект пришлось. Сам показался и представился, а после и Печать предъявил. Поверила. Не сомневайся. Я ей её к голове приложил — тут кто хочешь сомневаться перестанет. И не за себя она испугалась — за внуков. Соврал я, — Швец прищурился, глядя кончик сигары. — Не хорошо это, но пришлось. Сказал, что прокляну всю её родню и лично подсуечусь, чтобы они в ад попали. Если...

— Если? — выдохнула Маша, слушая рассказ с приоткрытым от любопытства ротиком и округлившимися глазами.

— Если она не обеспечит всем обманутым достойную старость. Тётя Аня, скрепя сердце, согласилась. И не обманет, я прослежу. А «внучки» пусть идут учиться честно зарабатывать себе хлеб насущный.

— А не обманет? — недоверчиво уточнил приятель. — Старенькая, ей пофиг.

— Не пофиг! Если кинет — найму самого отмороженного беса и у неё голова в холодильнике окажется. Помнишь прикол?!

— Да...

— И рапорт Карповичу такой накатаю, что в Аду думать ещё будут, какое наказание прописать. Стандартные муки детским аттракционом покажутся!

— Ну... допустим. А с остальными что?

Швец вкусно глотнул из своего бокала, удовлетворённо причмокнув.

— Хороший напиток. Ласковый... С обслугой и медсестрой — ничего. Им на Суде всё припомнят. «Каждому воздастся по делам его!» — неточно процитировал он. — По самые гланды воздастся... Ну и старушке велел накрепко провести работу по декриминализации личного состава. Она сможет, поверь...

Однако помощнику было не по себе. Что-то грызло изнутри парня, беспокоило. Наконец он смог сформулировать свои неясные сомнения.

— Удивительно получается. Я почти ничего и не делал. Так, пару раз прогулялся. Первое наше дело, где носиться не пришлось. Только болтали.

Антон снисходительно посмотрел на подчинённого.

— Это же хорошо! Нормальный опер думает, а не бегает. В этом и прелесть толковых сотрудников. Не заморачивайся, в общем... Ну, за нас!

В воздух поднялись бокал и кружка с остатками чая, парни чокнулись, а Маша довольно улыбнулась.

«Интересно, про маму он узнал или нет? — укусила неприятная мысль Иванова. — Или злодейка всё же соврала?»

Маша откровенно тосковала. Посуда перемыта, пыль вытерта, сериалы просмотрены, холодильник забит под завязку, Сергей на работе — носит его не пойми где, в интернете скукота. И поговорить не с кем. Сделала себе чаю, взяла румяный, ароматный пирожок и... отложила в сторону. Нельзя. От него фигура портится. И конфетку нельзя, даже шоколадную. И пряник. А вот морковку можно. Только морковь с чаем — так себе сочетание.

Чтобы не поддаться искушению, девушка, повздыхав, направилась в свои покои. По привычке окинула взглядом комнаты — чисто... Поправила покрывало на кровати, взбила подушку, уселась в кресло.

Скучно...

Деятельная натура домовой требовала действия, эмоций, событий. А вместо этого — веник, плита, посуда. С ума можно сойти.

Кицунэ уже давно перепробовала все доступные для домоседки развлечения. Прыгала под видеоуроки шейпинга, вязала, научилась весьма прилично плясать практически все современные и не очень танцы для одного человека, изучала английский язык. На время помогало, однако потом опять накатывала тоска.

Пыталась Маша найти себе занятия и за пределами дома, но безрезультатно. Хотела записаться в спортзал — не решилась. Если лисьи ушки ещё можно спрятать под шапочкой, имитируя оригинальничание, то куда девать хвост? Пошла к историческим реконструкторам (всегда мечтала мечом научиться размахивать) — там её обсмеяли недалёкие недорыцари. Говорили: «А где у гномы борода? Все знают — женщины подземного народа от мужчин только причиндалами отличаются». Обиделась, ушла.

Рост вообще был самым уязвимым местом девушки. Как рассказывал папаша, когда в первый и единственный раз навещал дочь, мать имела вполне человеческие параметры. Потому гибрид японской лисицы-оборотня и русского домового получилась как раз средним вариантом. Для домовых Маша выглядела как правофланговая сборной страны по баскетболу, для людей как карлик. И не туда, и не сюда.

Ходила она и в кино, и на всевозможные курсы для женщин, и на выставки всякие. Но практически всегда одна. Иванов выбирался в свет редко, уставал на работе, а дружить с кицунэ никто из людей не хотел из-за её мелкости. Только извращенцы и прочие любители необычного секса регулярно подкатывали со всякими глупостями.

Отчаявшись, домовая зарегистрировалась на нескольких, наиболее популярных, сайтах знакомств. Без задних мыслей, просто поболтать с кем-нибудь хоть в виртуале, но и тут её постигла неудача. После пары-тройки стандартных, ничего не значащих вопросов, кандидаты на общение или сливались по неизвестным причинам, или требовали фотографии в стиле «Ню», и, естественно, посылались куда подальше.

Мордокнига, контактики и прочие скотсети удовольствия тоже не доставили. Везде одно и тоже: завсегдатаи скатывались в ругань между собой, с переходом на личности и полным игнорированием здравого смысла. Мирно жили лишь одни «Одноглазники», однако лента новостей, состоящая сплошь из рецептов закатки огурцов на зиму вперемешку с фотографиями «Денег на удачу. Ставь лайк» — кого хочешь доведёт до белого каления.

Нет, совсем уж беспросветной жизнь кицунэ тоже нельзя было назвать. Одно важное и интересное дело у неё всё-таки имелось: мониторинг местных новостей. Каждый день она по вечерам обшаривала все крупные и не очень, региональные и международные сайты в поисках необычного, непонятного, способного заинтересовать этих двух раздолбаев, по недоразумению ставших сотрудниками Департамента Управления Душами. Иногда получалось, как в случае с Розой.