— Дерьмо, — сказал Лайам и укорил себя за то, что в первую очередь подумал: хорошо, что это полицейский, а не кто-то из моих ребят. — Первая смерть в нашем походе, — пробормотал он рассеяно.

— Что будем делать с телом? — спросил Каниг. — Здесь негде хоронить, да и как-то это неправильно оставлять его вдали от дома, у него были родственники… Надо отнести его в Кадолию, мы не так далеко ушли…

Лайам уставился на него и хотел спросить: «Ты что, серьезно?» Но понимал, что Каниг серьезен.

— Люди будут умирать еще, мы не можем таскать каждое тело в Кадолию, — проговорил Лайам ровно, подавляя гнев.

— Но что, бросить его просто в угол этой пещеры? Его сожрут тут или горные кошки или эти механические ящерицы! Один только Бог-из-машины знает, может они мнят себя лисами и питаются мясом!

— Не думаю, что они это делают, — сухо сказал Лайам.

Каниг смотрел на него и ждал решения, Лайам чувствовал, что не знает, что делать и решения у него нет. Он понимал, что если откажет Канигу, то офицер не поймет, как и остальные полицейские. Их товарищ погиб, они хотят, чтобы тело вернули семье и нормально похоронили. Древние, разве не было условие, что в поход идут отчаянные одиночки? Но тащить труп в Кадолию? Это же абсурд!

Управление опасной экспедицией оказалось сложнее, чем представлялось ранее. Ответственность за людей, поддержание их духа.

Его метущийся взгляд вдруг встретился с Шами. Брат будто что-то почувствовал и подошел к ним.

— Что случилось? — спросил он.

— Там умер полицейский. Каниг хочет, чтобы я тащил труп в Кадолию!

— Парень, этот человек погиб за тебя, побольше уважения! — начал закипать Каниг.

Шами посмотрел на Канига, потом на Лайама, глаза его были как всегда совершенно спокойны. Кажется, для него здесь не было ничего сложного. Он сказал:

— У нас избыток людей, отправь двух-трех человек, пусть отнесут тело в Кадолию. Налегке они проделают обратный путь по нашей карте за пару дней и еще смогут нас нагнать.

— Шами, у нас экспедиция, мы не можем таскать в Кадолию трупы каждый раз, когда они появляются! — зашипел Лайам, стараясь не смотреть на сжимающего губы Канига.

— Люди этого хотят, им это надо, Лайам, а у тебя есть возможность это сделать.

Лайам смотрел в глаза брата, и понимал, что тот совершенно прав. Шами всегда умел находить какие-то очень правильные решения. Именно по-человечески правильные.

Лайам взглянул на Канига:

— Подготовьте тело и носилки, я дам несколько человек с оружием, у меня их действительно больше, чем требуется, они унесут его обратно в Кадолию.

— Лучше выделить осла, с носилками тяжело будет, да и руки свободны, — заметил офицер.

«Вдох выдох, Лайам, все хорошо, вдох выдох», — сказал он себе мысленно.

— Хорошо, найдем осла. Эти тягачи из Лимерика довольно сильные, сложим на них что-нибудь дополнительно. Пока у нас есть возможность, но потом, если умрет еще кто-то, надо будет искать другие варианты.

— Важно показать людям, что их жизни и смерти тебе не безразличны парень, — сказал Каниг.

— Чем и занимаюсь, — бросил Лайам, уже выкидывая из головы Канига и некстати скончавшегося Мутора.

Новые смерти случились скоро.

Не смотря на все предосторожности и четкие инструкции, Лайам не мог контролировать всех, и управлять действиями каждого в критической ситуации.

В каком-то проходе они наткнулись на красных охранников. Строй был организован правильно, впереди и сзади полицейские с ружьями и автоматами, пацаны с прочим оружием — между ними, а другие менее защищенные участники в середине и под надежным прикрытием. Но когда фонари уткнулись в двухметровых красных роботов с цилиндрическими телами, которые шатаясь шли навстречу, началась неразбериха. Полицейские открыли огонь из автоматов вместо ружей, те тут же ответили…

Рубиновые лучи прошили насквозь двоих полицейских и ударили в толпу за их спинами, началась свалка, пальба и крики.

Лайам оказался в самой середине колонны, проверяя поклажу, и слышал только, что Каниг кричит про ружья, а его собственные крики, тонули в общем гвалте.

Полицейские были ветеранами и профессионалами, побывавшими в серьезных перестрелках, поэтому все-таки справились, когда Лайам и Ковард протолкались в голову колонны, там уже лежало три механических тела, расстрелянных из крупнокалиберных ружей. Но и экспедиция серьезно пострадала.

Четверо убитых лазерами… двое полицейских и двое парней Лайама. Три десятка раненых разной степени тяжести, кому-то прошило руку, кому-то заделу ногу.

— Это Апокалипсис, — выдохнул Каниг, тяжело дыша и глядя на кровь на земле, разрезанные тела, кричащих раненых. Медики носились между ними, несколько полицейских стояли настороже чуть впереди, и пару раз сверкнули выстрелы. Видимо там был четвертый робот, его удалось положить раньше, чем он выстрелил.

— Я же говорил, чертовы идиоты! — орал злой и красный Лайам. — Не стрелять в них, когда они только появляются! Подпустить ближе! Стрелять сразу в голову, потому что там чертова лазерная пушка! Ее надо вывести из строя в первую очередь! В первую! С близкого расстояния и наверняка!

— Да пошел ты, юнец! Ты что не понимаешь, что мы таких раньше не видели! — огрызнулся один из полицейских.

— У нас что, была неделя отработки ситуации? Мы что тренировались их убивать? — вторил Форк.

— Лайам-Лайам, не кипятись, это ужасная трагедия. Никто такого не ожидал, — хлопал его по плечу Каниг. — Там что-то выступило в свете фонарей, ребята даже не поняли. Раньше попадались другие роботы…

— Я же сказал! Красный корпус с белой эмблемой! Здоровые, с цилиндрическими телами! — прошипел Лайам.

— В живую из всех нас их видел только ты, — сказал Мистрикс. — А мы знаем о них лишь из рассказов искателей сокровищ и мародеров.

— Земная труха, да какого черта! Нас тут всех чуть не убили всего три этих сраных робота! Когда мне было пять лет, и я бродил здесь в темноте, я просто прокрадывался мимо них, они тупые и датчики повреждены, а вы!..

— Лайам, серьезно, никто не мог к этому подготовится, и счастье что нам вообще пол отряда не положило, — сказал Ковард.

Лайам устало прислонился к стене, соображая, где и в чем он ошибся. Ящеры достаточно безопасны, а красных охранников не должно быть много. Лайам сам помнил их смутно. Высоченные тени в темноте.

Он оглядел свою поверженную экспедицию в прыгающих лучах фонарей, на корчащихся на полу ребят, на лекарей, суетящихся меж них и мрачно подумал, что из этих ста пятидесяти человек, которые казались толпой, такая куча ранена и четверо погибли в одной единственной короткой стычке с настоящей опасностью.

«Квадратный бог, Мирика!» — вспомнил он вдруг, и зашарил глазами, вокруг.