По свидетельству этнографов, в России в дореволюционные годы крестьянки при врачах стеснялись раздеваться. А если такая «конфузливая баба» разденется, ей потом односельчане по любому поводу припоминали: «Ты уж лучше молчи, тебя давно все оглядели». По Жванецкому, «поведение в споре должно быть простым… Что может говорить хромой об искусстве Герберта фон Караяна? Если ему сразу заявить, что он хромой, он признает себя побежденным… Разве нас может интересовать мнение человека лысого, с таким носом? Пусть сначала исправит нос, отрастит волосы, а потом и выскажется». Сценка на автобусной остановке: пожилые люди, мужчина с палочкой и женщина, страстно спорят о том, нужно ли было нам присоединять Крым, – в России для этого не нужно быть знакомыми. Наконец мужчина бросает: «Прекратим этот разговор! Мы с вами разные люди: я главный конструктор, а вы – вот… – Он протягивает ладонь на уровне своего колена.

В спорах обнаруживается высокая эмоциональность, страстность русских. Это наша давняя традиция. Еще Екатерина II написала своей рукой и распорядилась вывесить правила поведения: «Говорить умеренно, дабы у прочих уши или головы не заболели. Спорить без сердца и без горячности». В XIX веке Некрасов писал: «Мужик что бык: втемяшится в башку какая блажь – колом ее оттудова не выбьешь! Как ни спорили, не согласились мы! Поспоривши, повздорили, повздоривши – подралися…» «Наша ненависть к компромиссам тяжелым проклятием лежит на всей истории нашей интеллигенции. Это – русская черта, европейцу она непонятна. Либо герой, либо подлец – середины между этим для нас нет», – слова Токарева, героя повести В. Вересаева (1902), звучат, как будто они сказаны сегодня. Мы склонны видеть только черное и белое.

Эта черта проявляется у нас в быту и в политике, в спорах у себя дома, в Интернете и в публичных дискуссиях. В анекдоте приходит муж домой, а жена командует: «Не раздевайся! Иди набей морду соседу!» У мужа мгновенно налились кровью глаза. Он выскакивает на лестничную площадку, раздаются крики, брань и звуки мордобоя. Через несколько минут муж возвращается и, запыхавшись, спрашивает: «Ну и за что я его избил?» – «За что, за что… Сижу целыми днями дома одна – скукотища!» В зарубежных путеводителях иностранцев предупреждают, что русские при выяснении отношений легко переходят от словесного воздействия к физическому. Правда, переругавшись, они быстро отходят. Характерны наши пословицы: «Брань на вороту не виснет», «Милые бранятся – только тешатся».

Спросите студента, которому не нравятся политические взгляды его сокурсника, как он собирается его переубедить. Он ответит, что лучший способ – набить морду. Довлатов рассказывает о драке в кругу «инженеров человеческих душ»: «Как-то раз Битов ударил Вознесенского. Битова подвергли товарищескому суду. «Я расскажу вам, как это произошло! – сказал Битов. – И вы убедитесь, что я действовал правильно. Захожу я в ресторан. Стоит Андрей Вознесенский. А теперь скажите, мог ли я не дать ему по физиономии?!»

По словам журналиста Е. Шляхова, его знакомый полит-технолог учит, что любого оппонента в споре можно победить, повторяя три простые фразы: 1. По-моему, ты немного нервничаешь; 2. Ты чего-то недоговариваешь и 3. Ты же понимаешь, это не так. В политике это ему не раз помогало. Но однажды в магазине он случайно толкнул какого-то мужчину, а тому это не понравилось. Гений спора сказал ему свою первую фразу и собирался перейти ко второй, но не успел – мужчина треснул ему кулаком между глаз и ушел.

Нетерпимость и бескомпромиссность, неумение слушать и прислушиваться к чужому мнению мешают нам в любых переговорах. Мы привыкли делить людей на своих и врагов. К врагам большинство относит тех, кто с ними не согласен. «Я думаю, что самый страшный, самый опасный лозунг, который реет над Россией, звучит так: «Я с этими с… на одном поле не сяду». А почему не сядешь-то? Ведь не предлагается любить, соглашаться, дружить. Можно руку не подавать, но почему ты разговаривать с ними не желаешь?» – размышляет политолог А. Аузан. Он называет недоговороспособность главной русской болезнью. Наши люди, даже умные и образованные, удивительно быстро превращаются в варваров, когда речь заходит о разрешении любых конфликтов. В ток-шоу на ТВ одна дама заявляет: она такая противница смертной казни, что всех сторонников смертной казни сама бы расстреляла из автомата.

На Западе уже в детском саду и школе людей учат аргументированно спорить, отстаивать свое мнение и уважать чужое, вместе принимать решения и находить выход из конфликтов. Думаю, что это и нам бы не помешало.

«Моя родина – русский язык», – сказала одна женщина, не будучи русской по крови, и ее нетрудно понять. Русский язык и русская культура объединяют не только всех жителей России, но и миллионы русских людей, рассеянных по всему миру. Наш язык позволяет выразить любые оттенки чувств и отношений. В нем множество идиом, намеков, подтекста, так что для иностранцев он полон загадок. Представьте себе: в гостинице русскую женщину заподозрили в том, что она украла у англичанки туфли, и допрашивают с переводчиком.

– С какой целью вы взяли туфли?

– Да нужны мне ваши туфли!

Переводчик:

– Она говорит, что туфли ей нужны.

Англичанка:

– Тогда пусть отдаст деньги!

Русская:

– Здрасте, я ваша тетя!

Переводчик:

– Она говорит, что она ваша родственница.

Если продавщица говорит «Давай бери!», как им понять: давай или бери? Что означает наше «ну ладно»? Это да, но не совсем да. Порядок слов вроде свободный, но переставишь их – и смысл изменится. «Ничего не получилось!» – это выражение досады. А если человек воскликнет: «Ничего получилось!» – он доволен. Говорит «ну да!», значит, согласен, а «да ну!» – сколько можно врать?

Русский язык тесно связан с нашим менталитетом, образом мыслей, причем это влияние – взаимное. Лингвисты считают, что после перестройки мы пережили минимум три словесных волны: бандитскую, профессиональную и гламурную. Культурные люди начинают ботать по фене, как конкретные пацаны. Президент призывает мочить в сортире, влепить двушечку и не жевать сопли. Телеведущая Л. Гузеева авторитетно успокаивает потенциальную невесту: «Встретишь нормального мужика, он тебе заделает двух пацанов».

Сегодня слова совесть, честь, благородство, милосердие, благо общества, светлое будущее, призвание, долг, товарищ, трудящийся вышли из употребления. Распространились слова: бабки, бабло, баксы, не париться (не утруждать себя размышлениями) и тусовка. «Если у тебя есть бабки, пойдем оттопыримся», – предлагает в кинофильме девушка первому встречному юноше. Это новый молодежный сленг. Для молодежи все, что связано с предыдущими поколениями, – это отстой. На поучения взрослых (достали!) лучше всего забить, стебаться над ними и оттягиваться (получать кайф). Преподаватель вуза задает студенту-филологу вопрос и не понимает: почему тот отвечает так медленно, с трудом подбирая слова? Ничего удивительного: он думает на сленге и переводит с него. Владеет ли он языком Пушкина и Достоевского? Достоевский на его языке – надоедливый человек.