Он, должно быть, так и не понял, что я ухожу вовсе не для того, чтобы вернуться. Но переубеждать его я не стала, это было бы с моей стороны слишком жестоко.

– Присядем на дорожку, – предложил ботаник, и я не смогла ему отказать. Так мы и сидели. Я – на одном из своих чемоданов. Он – на краешке нашего старого кресла, окидывая взглядом опустевшую комнату.

Мне было не по себе. Этот старый дом дал нам приют, мы жили в этих стенах, надеялись на лучшее будущее, не зная, каким оно на самом деле будет. То было вчера. Сегодня мы двигаемся дальше, я больше не увижу этого дома, не проведу под его крышей ночь, не попробую вишню из нашего сада, не услышу треск дров в камине. Я оставила здесь не только свои платья и рубашки, но и то, что невозможно выразить словами. Может быть, часть своей души? И чувствуя, что непременно разревусь, если не уберусь отсюда немедленно, я порывисто встала, словно перевернула последнюю страницу в своем семейном альбоме.

Новая квартира Ояра блистала стерильной чистотой и пустотой. Звуку моих шагов вторило эхо, и, если бы мне захотелось крикнуть, мой собственный голос громко прозвучал бы здесь, помноженный на несколько десятков самых разных голосов. Но кричать было некому. Здесь я была одна…

Как ни странно, но похоронное настроение, которое я привезла с собой из брошенного мной дома, улетучилась сразу же, как только я ступила на блестящий, покрытый свежим лаком паркет. Сняв сапожки, я кружилась по комнатам, чувствуя себя легкой и невесомой, как фея. Может, кому-то здесь показалось бы неуютно, но мне сейчас все было в самый раз: и старые одеяла, закрывавшие вместо занавесок окна, и матрас, лежавший прямо посреди комнаты, и стеклянная банка на подоконнике, в которой помещались столовый нож, вилка и ложка. Все ровно на одну персону! Я не горевала, зная, что скоро устрою здесь все по своему вкусу. Я сошью новые шторы, закуплю мебель и приобрету две пары комнатных туфель: удобные кожаные для него и элегантные со щеголеватыми пряжками для себя.

Схватив телефон, я набрала номер Ояра. Мне не терпелось поделиться с ним своими планами. Трубка ответила мне протяжным гудком и бесплотным голосом человека-автомата: „Абонент находится вне зоны действия сети. Надеемся на ваше понимание“.

Я все понимала. Горы, безмолвные разлучницы, не собирались доносить до меня его голос. Но жаловаться было все равно некому, и я, немного побродив по своему новому жилищу, устроилась на матрасе. Уснула я поздно ночью, сжимая в руках клетчатую домашнюю рубашку Ояра, сохранившую запах его тела…

Все остальные дни я была деятельна и необыкновенно счастлива. Я носилась по магазинам, закупая все необходимое. В моем доме с утра до вечера теперь толпились люди. Визжала пила, надрывалась дрель, раздавалось шарканье десятка ног по паркету. Я пустила в расход все оставленные мне Ояром деньги, опустошила свой собственный счет и даже умудрилась влезть в долги к собственным родителям, которые не без протеста, но вынуждены были принять новые правила моей семейной жизни. Зато все в моем новом доме радовало глаз: от модного гарнитура для гостиной до кухонного полотенца в шкафчике стола. Каждая мелочь выбиралась мною так тщательно, словно от нее зависело счастье всей моей будущей жизни. Я не сомневалась в том, что все будет хорошо!

– Ояр? – из-за треска в трубке я плохо различала голос, но чувствовала, что это мог быть только он. – Ояр, милый, это ты?

– Нет, это я, подружка, – услышала я голос Ольги. – Неужели не узнала?

– А где Ояр? – спросила я, не пытаясь даже ради приличия узнать, как ее дела. Ведь она тоже была в экспедиции.

– Там же, где и все мы, в маленьком горном поселке, откуда до тебя за всю ночь не добраться. Завтра закончим последние приготовления – и в путь! – голос ее даже через помехи звучал преувеличенно бодро.

– Что с Ояром? – спросила я напрямик. – Ты что-то от меня скрываешь? Чего ради ты мне позвонила?

– С ним все нормально. Он курит на крыльце, – сообщила мне она.

– Ояр курит?! – поразилась я. – Да он же никогда не курил!

– Мы с ним немного схлестнулись. Вот, собственно говоря, почему я тебе звоню. Хотела повиниться.

– Не виляй хвостом! Я-то тебя знаю. Что случилось?

В трубке раздался жуткий треск, и я едва не оглохла.

– Что там? Что случилось? – заорала я, теряя самообладание.

– Ничего особенного. Обыкновенные помехи, – отвечала Ольга. – Мы поссорились из-за тебя. Извини, я не выдержала.

– Что ты ему наговорила? Что?

– Ничего особенного, кроме того, что я не верю в ваши отношения.

– Какое тебе дело до наших отношений? – взвилась я.

– Я не хочу, чтобы взрослого сильного мужчину водили за нос, как теленка на веревке. Ты обманываешь его, а он не желает этого замечать…

В трубке вновь застрекотало так, что я вынуждена была дать отбой. Набрав номер вторично, я услышала лишь протяжный гудок и знакомую фразу, произнесенную почему-то на английском языке.

Ояр ответил сразу же, словно только дожидался моего звонка.

– Диана? Милая, как ты? – его голос тоже показался мне взволнованным.

– Что случилось, Ояр? Мне звонила Ольга, говорила какие-то странные вещи про вашу ссору! Что там происходит?

– Ничего особенного, кроме того, что мне пришлось выслушать о тебе множество неприятных слов.

– Каких слов? О чем ты говоришь?

– Ольга, она… Она, должно быть, просто очень зла на нас. Вернее, на тебя. Она говорила мне, что ты никогда не уйдешь от мужа. Что тебе удобнее жить на две семьи, и, ты знаешь, кажется, я ей поверил…

– Ояр, что ты говоришь?!

– Постой, Диана, не перебивай меня. Ты не представляешь, как мне сейчас больно. Конечно, я защищал тебя, говорил о том, что тебе непросто и тебя можно понять…

– Ояр, послушай…

– Но как, черт возьми, можно понять женщину, которая клянется тебе в любви, да так, что у тебя захватывает дух и щемит сердце, а потом спокойно возвращается к мужу, чтобы выпить чашку чаю перед сном?

– Ояр, но это не так! Все изменилось!

– Хотелось бы верить, – горько усмехнулся он, и я, словно наяву, увидела жесткие складки в уголках его губ. – Но где ты сейчас? Кто тебе целует пальцы? Вынуждена была отбежать в соседнюю комнату, чтобы твой муж не услышал, кого ты называешь по имени?

– Нет, это все не так!

Снова этот ужасный треск и срывающийся от волнения голос.

– Диана, где ты? Слышишь меня?

– Слышу, Ояр. Послушай меня и ты, хотя бы секундочку. – Я еле перевела дух. – Я ушла от мужа…

– Что ты говоришь? Не слышу, повтори!

– Я ушла от мужа! Я в твоей… я в нашей квартире, Ояр!

– Не верю! Ты говоришь мне это только для того, чтобы успокоить меня. Ты помнишь, что я говорил про последний шанс?