– Так яблочный или абрикосовый джем? – с интонацией Гамлета произнесла Раиса Петровна, устремив трагический взгляд на девушек. – Даша, Влада, что вы молчите? Новый год на носу, мне еще овощи для салатов нарезать, а с пирогом ничего до сих пор не решено. Вас это что, не волнует ни капли?!

– А? – встрепенулась «Даша», которая напряженно выводила нечитаемые каракули в тетради. – Ба, я не знаю, я уравнения решаю, не мешай. У меня тут антиплазмоидальные трансдоминанты не сходятся.

– Пиши-пиши, Дашенька, я не отвлекаю! Умница девочка… Не то что твоя бестолковая мать! – расцвела бабушка. – Влада, тогда твое слово.

Влада подняла взгляд, и на миг вся кухня вместе с Раисой Петровной и двумя банками джема в ее руках качнулась вбок, будто на огромных качелях.

Спина похолодела, по лопаткам побежали противные мурашки. Итак, все произойдет в полночь, а сейчас только восемь вечера, и еще четыре часа до катастрофы. Нет, не так – два часа до приезда Гильса. Может быть, ничего плохого не случится, это просто нервы… Чертовы нервы, которые рвались и гудели, как провода под высоким напряжением, в руках и ногах.

Гильс не сказал, куда они поедут, а она не спросила. Еще два часа мучений от неизвестности и страха, это время надо как-то провести, убить, попытаться не сойти с ума.

– Нельзя так переживать, Влада, лица на тебе нет, – наставительно сказала бабушка Даши. – Я всегда говорила, что ужасные парни до добра не доведут. Завтра я за тебя возьмусь, буду звонить куда надо и разбираться, что за парень тебя с пути сбивает. Вот сколько тебе лет-то?

– Будет семнадцать, – спокойно отозвалась Влада, стараясь залепить дырку в пласте теста, который она старательно раскатывала по противню.

– Вот именно! – жестикулируя банками, провозгласила Дашина бабушка. – Почти семнадцать, возраст начала жизни! И так трагически все воспринимать из-за этих ужасных парней! Вот Дарья наконец-то взялась за ум, и у тебя получится.

– Не сомневаюсь, – согласилась Влада, продолжая орудовать скалкой. – Раиса Петровна, мне кажется, абрикосовый интереснее яблочного. Или напополам.

Так предновогодний вечер и проходил, минута за минутой, за возней с пирогом. Влада посматривала на экран смартфона, лежащего рядом.

Гильс висел в онлайне скайпа и ничего не писал, поэтому она бросала ему строчки сама. Печатать приходилось одной рукой, вытерев ее от муки, и фразы получались корявые.

– Гильс, Гильс!!! Какие новости, все еще спокойно?! Воронка еще не открылась?

В ответ было долгое молчание, и Влада снова повторяла вопрос, внутренне холодея от мысли, что ответ будет утвердительный.

В конце концов значок скайпа зажегся желтым, принося ответ от Муранова:

– Забудь про воронку. Что, не передумала насчет свидания со мной? – вампир не забыл подмигивающий смайлик.

– Я все еще надеюсь, что ты передумал. Хотя нет, вру. Жду тебя! Что насчет воронки, ты мне не ответил!

«Вас, конечно, никто не торопит. Но давайте побыстрее! (с) Шерлок», – процитировал ей вампир. И добавил:

«Воронки пока не видно, хотя янв беснуется будь здоров. Не бейся в лихорадке, Влада, постарайся успокоиться. Я немного занят, но скоро освобожусь. У нас тут приезжают гости со всего света, встречаю их.

– Гильс, это вампиры, да?

– Ага. Вечер будет супер!!!»

Три восклицательных знака для обычно сдержанного Муранова – это было чересчур, и Влада предпочла промолчать в ответ. Сейчас ее нетерпение выглядело по-детски и смахивало на глупое поведение Полины.

С одной стороны, все, что должно с ней произойти, казалось пугающим до нереальности. Жутким настолько, что приходилось гнать от себя любые мысли, которые допускали страх.

«Не бейся в лихорадке» – эти слова Гильса пришлось повторить для себя раз десять, и Влада с усилием переключила свои мысли, принявшись терзать интернет на предмет всевозможных порталов в иные миры и способов их закрытия. Минут сорок этого занятия добавили в голову сумбура, теперь уже безумно-эзотерического.

На людских сайтах про такие порталы была масса убористого текста с замысловатыми картинками, многое на латыни, заклинания закрытия таких порталов и изгнания полтергейста, если тот появился в квартире. Выглядело все это настолько же мудрено, как и те каракули, которые выводил фантом Дашули у себя в конспектах. И возможно, что и было настолько же бессмысленным: Влада не раз слышала, что ведьмовство забрасывало в интернет либо ложные магические ритуалы, либо неполные. Чем больше дилетантов от магии, тем больше пострадавших клиентов у настоящих ведьм.

Был еще один важный вопрос: что ей надеть на свидание?

На первое, настоящее и единственное, свидание. К которому у нее нет наряда, кроме джинсов и свитера. Перебрав все варианты, Влада решила так и идти, в ставшей уже любимой одежде – паутинном свитере с капюшоном и карманами. Надеть его как платье, подвязав тонким ремешком. Распустить волосы, неплохо бы найти помаду. Жаль, что не догадалась попросить у Мары бледно-розовую (этот цвет ей идет), а теперь уже поздно. У Ивлевой было полно нераспакованной косметики всех цветов и видов, которая валялась по углам, но эти вещи Влада решила категорически не трогать.

Тем временем абрикосово-яблочный пирог уселся на противень за ярким окошечком духовки, а бабушка Даши внезапно вспомнила про соседей ниже этажом, которые приглашали посмотреть новогодний фильм.

Влада, обхватив локти ладонями, тряслась и качалась на табуретке взад-вперед, а стоило только зажмуриться – перед глазами крутились магические знаки всевозможных видов, большие и маленькие.

Хорошо, что фантом Даши на постороннее не реагировал вообще и сейчас усердно и методично пачкал тетрадные листы нечитаемыми письменами.

Убирать беспорядок на кухонном столе не хотелось: наоборот, взбрело в голову водить пальцем по мучным барханам, вспоминая магическую мешанину из рун и знаков. Любительская магия сомнительного происхождения против реальной страшной силы, которая вот-вот потащит ее к себе.

А на улице набирала силу метель, и очень скоро очертания Невского проспекта за окнами исчезли совсем, осталось только мелькание белых полос в мутной ночной черноте.

В кухню кто-то вошел, и Влада, подняв глаза, увидела в ярко освещенном дверном проеме знакомую фигуру в зеленой рубашке. Бертилов хмурился и выглядел настороженно, будто готовясь, что сейчас ему в голову прилетит что-нибудь тяжелое, что-нибудь, что окажется под рукой у Влады.

– Звонить в дверь не стал… сорри, – Егор шмыгнул носом, потерев все еще чуть распухшую после плевков фурии скулу. – Пройти-то можно, типа?

Ответа не последовало, и тролль тихо спросил:

– Что… я опять что-то не так сделал, чего не помню?

Влада напряглась, растеряв все слова. Бертилов никуда не уехал, а она была этому рада, просто счастлива, хотя должно было быть наоборот.