— Станислав убит, — шершавым голосом произнёс Мазур.

Над столом повисло молчание.

— Где?! — сдавленно проговорил Саблин.

— Около Клуба, — нервно ответил Мазур. — Там сейчас следователь. — И обернулся к Качмареку: — Леон, нам нужно ехать.

— Я с вами, — поднялся Саблин.

Качмарек уже двинулся между столиков к выходу.

— Едем, — согласился Ежи.

Такси удалось поймать быстро. Через полчаса они были в Клубе. У входа стоял русский стрелок, встретил их прапорщик комендантской роты. Поляков сразу отвели в отдельное помещение к следователю. Саблин прошёл в боксёрский зал и присел на скамейку.

Такого оборота он не ожидал. Кто мог убить Возняка и за что? Не наши, точно. Нам нужно подружиться со странными поляками, узнать их планы. Поразмыслив, поручик пришёл к выводу, что пока всё складывается удачно. Ежи мог сказать, мол, не его это, русского офицера, дело. Отправляйтесь-ка вы, пан поручик, к себе в казарму, сами разберёмся. Не сказал, взял с собой. Значит, поляки на него рассчитывают. Хотят что-то предложить. Уже хорошо. Знать бы ещё, куда заведёт начинающаяся дружба? С полчаса Саблина никто не беспокоил, потом в зал заглянул Мазур.

— Иван Ильич, можно вас? — Саблин встал, Ежи показал рукой вправо по коридору. — Стефан любезно предоставил нам во временное пользование свой кабинет. Есть разговор.

Какое-то время они молча сидели в кабинете. Мазур разлил коньяк.

— За нашего боевого брата, — тихо сказал он, поднимая рюмку.

— У нас это называется: помянем, — добавил Саблин. — И пьют не чокаясь.

— У нас это называется примерно так же, — откликнулся Ежи.

Выпили.

— Как это случилось? — спросил Саблин.

— Следователь сказал, удар тупым тяжёлым предметом по голове. Сзади, подло… Бедняга Станислав кончился сразу. Лежал в луже, как собака, — в голосе поляка прозвучала горечь. — Леон, мысли есть? — обратился он к товарищу.

— Что здесь думать? Кто мог напасть сзади, исподтишка? Конечно, оуновцы! Вся эта кретиническая троица. Хотя против Кузнеца могли и подмогу вызвать. — В голосе Качмарека звучала жгучая ненависть.

— Согласен, — поддержал Мазур. — В ринге они против нас слабаки, потому бесятся. И не придумали ничего лучшего, чем огреть Стася ломом по голове. Леон, этого спустить нельзя!

— В чём вопрос? — с готовностью даже привстал Качмарек. — Хавиру их мы знаем. Сейчас они наверняка пьют свою горилку, празднуют победу. Вот по горячим следам и…

— Их там будет не трое. Больше. Пан поручик, — Ежи обернулся к Саблину, — недавно вы признавались в своей нелюбви к украинским националистам. Есть возможность поквитаться. К тому же вы лихо всыпали Лосю, такое не забывается. Никто не знает, кто следующий на очереди у этих батяров. Кому достанется железом по голове в тёмном углу.

«Боевого брата» Саблин для себя отметил сразу и всё же на миг замешкался с ответом. Ему предлагали налёт, убийство, и не одного человека. Без всяких доказательств, расследования, исходя только из слов этого бешеного Качмарека. Хотя Андрей подтвердил принадлежность украинцев к ОУН, и на убийство они вполне способны. Так что… Дальше мешкать было невозможно.

— Я с вами, — твёрдо сказал поручик. В конце концов, уничтожение членов националистической организации ему простят, а дружба с поляками дорогого стоит. И резидент нужен позарез — так говорил Анджей…

— Отлично. Втроём мы уже сила. У вас есть оружие?

— На дружескую встречу я шёл безоружным, — пожал плечами Саблин. — Но здесь, в раздевалке, у меня припрятан на всякий случай браунинг.

— Хороший пистолет, — кивнул Ежи. — Возьмите его, но для сегодняшнего случая мы припасли кое-что посильнее. Леон, едем.

Они вышли из Клуба. Часы показывали половину девятого, уже стемнело. Вдобавок зарядил нудный ноябрьский дождь. Подняв воротники плащей, они двинулись в мокрую темень, но шли недолго. Недалеко от клуба обнаружилась припаркованная машина. У панов всё предусмотрено, убедился Саблин. Да, ребята в городе не просто так. Всегда готовы к действию.

Дальше ехали по Потоцкого, не доезжая Сапеги, закружили среди домов, пока не остановились у громоздкого трёхэтажного здания. Судя по всему, поляки здесь снимали конспиративную квартиру. Хавира, как здесь называли жильё, была совершенно неухоженной. Мебели почти нет, толстый слой пыли на подоконниках и редких предметах обстановки. Зато в шкафу скрывался целый арсенал: СТГ с глушителями, гранаты, патроны в рожках и цинках, пистолеты вальтер П-38. Всё стрелковое оружие в трёх экземплярах. Видно, в расчёте на Возняка.

Ежи подал Саблину немецкую штурмовую винтовку.

— Разберётесь?

— Я же офицер, — слегка обиделся поручик. Он вскинул оружие к плечу. Винтовка оказалась тяжелее «шестёрки», глушитель, или, правильнее, ПБС, заметно смещал баланс, и приходилось прилагать усилие при прицеливании. Но в целом оружие показалось удобным и мощным. Саблин примкнул магазин, легко разобравшись, как управляться с новинкой, дослал патрон в патронник и поставил на предохранитель.

Поляки, помимо автоматов, взяли пистолеты. Мазур с сожалением покачал на ладони третий вальтер и сунул его в карман плаща.

— Одной рукой справишься? — мимоходом спросил он Качмарека.

— Не беспокойся, — ответил тот, ловко подхватывая автомат левой и пристраивая его на правую руку. — Так даже удобнее целиться.

— Берите больше патронов, — предупредил Ежи. — И поехали, матка боска.

Через двадцать минут они были где-то за площадью Бема, в хаотичном скоплении домов и домишек. Редкие фонари освещали узкие улицы, на дощатых тротуарах ни души. Дождь усилился и теперь лил как из ведра. Брусчатка тут лежала не везде, и порой машина попадала в рытвины, заполненные водой, поднимая фонтаны брызг. Но Ежи рулил уверенно, наверняка зная конечную цель.

Ею оказался одноэтажный дом на отшибе. Далее простирался пустырь, и лишь вдалеке виднелись огни Яновской улицы. Входная дверь делила дом надвое, справа и слева по два окна. Окна закрывали ставни, справа сквозь щели пробивался свет, мелькали тени, даже играл патефон. Саблину показалось — «Милый Августин». Жизнь там била ключом. Слева царила темнота, не раздавалось ни звука. Вокруг никого.

— Празднуют, — с ненавистью прошипел Качмарек. — Убили Стася и радуются. Сволочи!

— Внимание, господа, — оборвал товарища Мазур. — Леон, спрячь нервы. Разрешаю тебе попинать трупы поверженных врагов, но лишь по окончании дела. Итак, ни охраны, ни караульных не видно. Оуновцы беспечны, чувствуют себя здесь в полной безопасности. И наверняка сейчас пьют. Это нам на руку. В доме две квартиры. Внутри, соответственно, тамбур и два входа. Гуляют справа. Разбираемся с замком входной двери, входим. Мы с поручиком в правую хавиру, ты, Леон, караулишь левую. Там тоже могут быть боевики. Трудно представить, чтобы кто-то отказался от выпивки, но всяко может быть. Отдыхают или ещё что. Дальше по обстановке. Вопросы.