— Вель, — он вошёл, включил свет. Увидев меня на кровати, быстро подошёл и сел рядом.

— Ты что? Что с тобой? Почему ты плачешь?

Я молчала. Он обхватил меня за плечи.

— Родная моя, ну что ты?

А я сама теперь не знала, что на меня нашло. Его объятия успокаивали.

— Никогда не молчи. Проще сказать, что тебя тревожит. Хоть буду знать, что не так, и тогда мы сможем разрешить проблему. Я же не умею читать мысли. Пока.

Я улыбнулась.

— Мне стало стыдно.

— Стыдно?

— Я ничего тебе не приготовила. Поесть.

У меня почему-то сейчас был тоненький пищащий голосок, и это внезапно рассмешило.

— Мне не надо ничего готовить, Ева. Если бы я хотел, мог заехать по дороге в кафе и перекусить. Но я, — он покрыл мои плечи поцелуями, — лучше насыщусь тобой.

Он провёл языком вниз до локтя.

— Я обожаю вкус твоей кожи. Самая лучшая закуска.

Его пальцы уже стягивали бретельки с моих плеч, обнажая грудь.

— Как же ты прекрасна, — Никита обвёл подушечками пальцев сосок, который моментально напрягся. Схватил другой рукой за волосы, запрокинул мою голову кверху, слизывая оставшиеся слезы с моего лица.

* * *

Последующие три дня Никита приходил поздно. Я его не спрашивала, где он был и что делал, а сам он не говорил. Оставалось только догадываться. И, к сожалению, слова Ларисы все чаще стали всплывать у меня в голове. Каждую ночь, после наших страстных объятий, я ещё долго лежала без сна, мучительно сопротивляясь мрачным мыслям.

Днём грусть уходила вместе с тающей луной. По утрам я обычно разговаривала с Ксю. Раза два ездила в интернат на уроки фортепиано. Все это очень отвлекало меня от дурацких мыслей.

А в четверг неожиданно мне позвонил Ярослав. Хорошо, что Никиты не было поблизости. Я искренне обрадовалась, услышав его голос с непередаваемым британским акцентом. Обрадовалась и испугалась.

Потому что знала, о чем он хочет спросить меня.

С ним все-таки было очень легко и интересно разговаривать. Я прикрыла глаза, на миг представив нас с ним, сидящими на балконе его дома. Вечером, как муж и жена. Почему-то вместо него я видела только Никиту.

— Эвелина, ты меня слышишь?

— А? Что? — черт, задумалась. — Прости, отвлеклась.

Он на мгновение замолчал.

— Так что, ты решила что-нибудь?

Меня как током пронзило. Вот оно! Я же должна дать ему хоть какой-то ответ.

— Ярик, давай я тебе скажу через пару дней. Договорились?

— Хорошо. Я буду ждать.

— Пока.

— Целую, — сказал он. Выждал чуть-чуть.

— И я, — отозвалась эхом.

Я заметил, что Эвелина в последнее время стала какой-то задумчивой. И прекрасно знал почему. Закрутился с делами так, что она совсем перестала меня видеть. Но ничего, как только я разберусь с этим делом Журавлевых, наконец-то смогу уделить ей достаточно внимания. А пока... Маман пронюхала у ее подруги, что день рождения Вельки через три дня. Хорошо, что я узнал об этом, а то чувствовал бы себя последним идиотом. Сделаю сюрприз свой Еве.

Я дотронулся до нагрудного кармана пиджака. Там я хранил коробочку с кольцом, которую собирался подарить девушке. Я улыбнулся, заранее предвидя ее реакцию.

С выбором кольца мне помогла моя матушка. Без неё я наверняка не справился бы. Не аляповатое, а, скорее, строго классическое — тонкий платиновый ободок, один, но большой бриллиант. Чистый и великолепной огранки. Именно такой, какой, мне казалось, подходил Эвелине.

Теперь, когда все позади, я наконец-то должен рассказать Веле, что произошло за эти дни. Не хотел ее волновать.

Войдя в квартиру, я увидел стоящие в коридоре большие сумки с вещами. Прошёл в комнату.

— Вель, ты где?

Она вышла из спальни, немного растерянная.

— Ты куда-то собралась?

— Хм, ну как бы у меня свой дом есть.  Что-то я у тебя загостилась.

Я обхватил ладонями ее лицо, заглянул в глаза.

— Мой дом — твой дом. Это чтобы ты знала.

Она улыбнулась.

— Никит, спасибо, но мне надо побыть немного дома. Я соскучилась по своим вещам.

— Ну так давай заберём твои вещи и привезём сюда.

Эвелина засмеялась, оглядываясь по сторонам.

— Боюсь, они сюда не поместятся, — встав на цыпочки, прикоснулась губами к моему подбородку. — Нет, мне надо ехать.

— Значит, теперь я должен приглашать тебя на свидания?

Она развела руками.

— Если хочешь...

Быстренько прикинул в уме, что если она сейчас уедет, то мне будет проще приготовиться к важнейшему событию в моей жизни.

— Ну хорошо, я отпускаю тебя, —  улыбнулся. Начал уже продумывать, какие розы купить для Эвелины.

Я проводил ее до машины, положил сумки в багажник. Мы долго стояли в обнимку.

— Я буду по тебе скучать, — вырвалось невольно. Одернул себя. В конце концов, это действительно так. Пора уже привыкать к новым чувствам. Вообще, интересно получается — мы думаем о чем-то, а говорить об стесняемся. Интересно бы было попасть в такой мир, где люди говорят, что у них в голове. Без утайки.

Почему мы боимся сказать дорогим нам людям, что любим их?

Эвелина провела пальцами по моей небритой щеке. Грустно улыбнулась.

— Знаешь, Никит, ты делаешь меня такой...

— Какой?

— Счастливой. Даже хочется, чтобы так было всегда.

— Если позволишь... — я сжал ее пальцы в своей руке.

* * *

Столик в «Турандот» я заказал заранее. На всякий случай. Выбрал именно этот ресторан, потому что там я второй раз встретил Эвелину. Как сейчас помню ее, входящую в зал. Я как раз расстался с Лоркой в этот день. Сейчас все будет по-другому. Вытащив из кармана брюк коробочку, открыл ее. Я только надеялся, что маман не ошиблась с размером.

У меня было в запасе часа два до того, как я увижу свою любимую. Как раз достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. Решил заехать в салон.

— Никита, — девочка у стойки заулыбалась. — Ваша мама только что уехала.

Я махнул рукой.

— Я не к ней. Мне надо чуть освежить свою шевелюру.

— Тогда Нина сможет помочь — она сейчас свободна.

Пока стилистка меня стригла и брила, мы болтали  о всякой всячине. На самом деле. И про диеты,  и про моду, и даже о политике.