сразу же вспомнил, что за ним охотятся. Кто же это? Ассасин или вампир? А, может быть, ему просто показалось?

«Черт бы побрал этих тайных врагов!» — выругался Гриша, внимательно осматривая пространство вокруг себя. Он пожалел, что не взял никого с собой. Но, держать личную охрану в то время, когда людей в командорстве не хватало, он считал дурным тоном. Теперь же, чтобы добраться живым до ближайшего поста, ему предстояло надеяться только на себя. Григорий положил руку на рукоять оружия. Это немного успокоило. Но, через пару секунд что-то мелькнуло опять, заставив Родимцева обернуться и выхватить меч.

Прямо на него огромными прыжками летела ужасная тварь. То был восставший мертвец, зомби-вампир, жаждущий крови. С подобными Грегор Рокбюрн уже встречался возле сельской часовни. Еще один похожий выскочил впереди из-за пальмы. Третий уже стоял сзади, метрах в десяти. Вспомнив, как с ними следует сражаться, левой рукой он рванул из ножен свой старинный трофейный кинжал. И сразу услышал зловещий шепот, которым кто-то невидимый пытался говорить с ним. Этот звук поднимал из глубин души Родимцева безотчетный страх, внушая ужас и парализуя волю. Слова улавливались отчетливо, а время словно бы остановилось.

— Встань на мою сторону. И вместе мы изменим весь этот мир!

— Изыди, некромант! — прокричал Грегор Рокбюрн, но из его горла вырвался только хрип, а руки, держащие клинки, дрожали.

Глава 25

Трое мертвецов-вампиров остановились. Они чего-то ждали и не набрасывались. Выглядели они неважно, плоть с лиц местами сползла, обнажив белые кости, которые резко выделялись в свете луны. За ними появилась и четвертая фигура, которой и принадлежал мерзкий голос. И Родимцев узнал нищего хромого калеку, одетого в лохмотья, который часто просил милостыню на этом месте, возле руин монастыря. И Григорий регулярно подавал ему, ничего не подозревая. Оказывается, это сам некромант следил за ним, вычисляя маршрут следования жертвы прежде, чем организовать нападение.

И взгляд желтых глаз длинноволосого старика, опирающегося на посох, подсвеченных изнутри каким-то нереальным колдовским светом, вонзался в Грегора Рокбюрна, словно отточенное лезвие клинка. И ни спрятаться от этого взгляда, ни отвести глаза возможным не представлялось. Старикан явно обладал гипнозом. Подобную силу взгляда имел, пожалуй, лишь монах Иннокентий. Только взгляд монаха был добрым и расслабляющим. Вот кто пригодился бы в этот момент со своим волшебным крестом. Только, где он сейчас? Уже несколько дней Григорий не встречал монаха, хотя он и проживал в странноприимном доме, организованном при командорстве.

Между тем, голос старика продолжал говорить, хотя сам он даже не открывал рта, а лишь сковывал волю Родимцева своим страшным взглядом ядовитой змеи. Слова звучали прямо внутри головы так, что Григорий отчетливо понимал каждое слово:

— Я предлагаю тебе возможность разделить власть со мной над миром живых. Но, если ты не согласишься, то я заставлю тебя служить мне мертвым. Делай выбор. Иначе мои слуги умертвят тебя, а я заберу твою душу!

Фигура нищего старика в этот момент показалась угрожающей и настолько мрачной, будто бы внутри нее клубилась концентрированная темнота, густая и беспросветная, а взгляд старика полыхал огнем ада.

«Да он же сам дьявол!» — мелькнула мысль у Григория. И он понял, что нечто изменилось, раз способность мыслить вернулась к нему. Слетело и гипнотическое оцепенение. Да и страх сильно уменьшился, превратившись в обычное предвкушение схватки, заставляющее мышцы напрячься.

И действительно. Григорий даже не заметил, как из-за его спины вышел монах Иннокентий, до того, по-видимому, скрывавшийся в тени за ближайшей пальмой. Только в этот момент до Родимцева дошло, что старик все это время тайно следил за ним и оберегал. Вспомнились его слова о том, что вампиров нужно выманить на себя. И все это время Грегор Рокбюрн играл роль приманки. А в критический момент, когда враги решились напасть, появился и сам охотник за вампирами.

— Он слишком мелок для князя тьмы. Лишь его посланец, не более, — спокойно произнес Иннокентий, уверенно поднимая свой крест из белого металла.

Некромант ответил, поднимая свой посох:

— Так и ты не архангел, а такой же посланец, вроде меня, только от другой стороны. Или ты возомнил, что сможешь победить в схватке? Ты преследуешь меня, как надоедливая муха, и самое время тебя прихлопнуть!

После этих слов две молнии, белая, вылетевшая из креста Иннокентия, и красная, ударившая из посоха некроманта, соприкоснулись в воздухе, разлетевшись во все стороны тысячами искр. Одновременно с этим вампиры кинулись на Григория сразу с трех сторон. Одному из них не повезло наткнуться на древний кинжал, отчего тварь мгновенно задымилась и рухнула, а другому Грегор Рокбюрн точным ударом меча по скелетированной шее снес голову. После удара тело твари повалилось, быстро умерев окончательно, а вот череп, упав на землю, продолжал активно щелкать челюстями, пытаясь укусить Родимцева за сапог.

Рыцарь пнул мерзкую голову ногой, словно футбольный мяч, и оглянулся в поисках третьего вампира. Тварь застыла всего в одном шаге сзади, но больше не атаковала, а странно корчилась. Объяснение оказалось простым. Вампир терял управление, потому что брат Иннокентий в этот момент держал некроманта за горло и душил. Но, Григорий, все же, для верности, ткнул мерзкого зомби-вампира кинжалом, отчего тот вспыхнул изнутри снопом разноцветных искр и повалился без движения.

В это время Григорий заметил, что, несмотря на то, что монах уже почти окончательно придушил некроманта, тот умудрился свободной рукой извлечь откуда-то свой кинжал с черненным лезвием, который собирался вонзить Иннокентию в бок. Увидев такое, тамплиер немедленно ринулся на помощь монаху и поразил врага собственным кинжалом, но было поздно, потому что некромант все-таки сумел пырнуть Иннокентия черным клинком.

Григория сильно ударило током, встряхнув разрядом все тело, а перед его глазами с разницей в сотые доли секунды произошли две вспышки: белая, а затем красная, словно бы взорвались свето-шумовые гранаты. И мир для Родимцева исчез. На какое-то время он полностью ослеп, а когда зрение вернулось к нему через пару минут, то среди пальм никого уже не было. Лишь на том месте, куда упали тела вампиров и их части, тлели кучки пепла. От монаха, как и от некроманта, никаких следов не осталось. Словно их и никогда не было.

Старинный трофейный кинжал, которым Григорий заколол некроманта, тоже бесследно исчез, только на ладони левой руки остался ожог от рукояти, раскалившейся при разряде. «Значит, некромант оказался посланцем тьмы, а монах Иннокентий оказался посланцем света, так получается», — решил для себя Родимцев.