— Скажешь тоже…

Турецкий никому не поверил бы, если бы ему сказали, что он может так смутиться…

Вечером того же дня, выйдя на воздух из дома Дуси, где они в тесной компании с Алексеем и Зиной «провожали» Дусю в Москву, Турецкий достал телефонную трубку и позвонил Грязнову.

— Славка, — начал он вместо приветствия и сообщения, что долетел благополучно и его встретили, — ты не можешь себе представить, как она плакала. Мне безумно хотелось ее пожалеть, но я, честно говорю, испугался, как бы мое желание утешить ее не переросло в нечто, куда более серьезное. Давно не встречал такого откровенного проявления душевной боли, надежды и счастья одновременно. Искренне завидую, старина. Не пугай больше женщину… А с моими доводами, что у них тут произошла судебная ошибка, Алексей как-то неожиданно легко согласился и даже отреагировал спокойно и по-деловому. Я удивился, думал, начнет возражать и защищать местную Фемиду. Слушай, неужели мы с тобой, Славка, еще что-то можем? Короче, старина, вспомни, как мы докладывали нашему высокому начальству в недавнем прошлом? Разрешите приступить к расследованию!..