Не успели мы остановиться во внутреннем дворе усадьбы, как дверь кареты тут же отворилась.

— Мне необходимо срочно уехать, — произнес герцог, сосредоточенно уставившись прямо перед собой. — Его величество ждет доклада. — Он помолчал. — Миледи, я хотел бы поговорить с вами. Трэй, позволишь?

Саллер наконец-то перестал сверлить взглядом стенку повозки и теперь в упор смотрел на моего «мужа».

Я тоже не отводила глаз от брата.

— Пожалуйста…

— Не понимаю, зачем это, Маш.

— Ну пожалуйста…

— Надеюсь, ты понимаешь, что творишь.

— Хорошо, — после паузы нехотя отозвался «Трэй». — Мэарин, жду тебя в наших покоях.

* * *

В кабинете хозяина Эрменлейва царил приятный полумрак. Тяжелые шторы на окнах были задернуты, скрывая от глаз подступающую ночь и зарядивший к вечеру мелкий дождь. Магические светильники в отсутствие герцога никто не зажигал, и он тоже не стал этого делать. Свет исходил лишь от дрожавших в большом камине языков пламени. Дрова негромко потрескивали, по стенам и мебели мелькали причудливые тени, что придавало всему вокруг таинственный, немного зловещий вид.

Мэссер прошел вглубь комнаты, указал мне на кресло, дождался, пока я опущусь на краешек, и сел напротив.

Секунда…

Другая…

Мужчина медлил, словно не решаясь начать разговор.

— Вы, наверное, хотите знать, что нам с Трэем говорили в обители? — пробормотала я, теряясь под внимательным напряженным взглядом.

— Не скрою, хотел бы… — Герцог наконец отвел глаза, и я еле сдержала рвущийся наружу вздох облегчения. — Но спрашивать не имею права. Мне не позволили войти с вами в часовню, значит, пророчество не предназначалось для моих ушей.

Саллер чуть заметно скривился. Он явно злился, что его не пустили вместе с нами, хоть и старался этого не показывать.

— Кое-что я все-таки могу сообщить. — Я примиряюще улыбнулась. В конце концов, если он согласится отпустить нас в Хауддан, не придется бежать и пробираться туда тайком. — Жрецы настоятельно советовали посетить Запретные Земли.

— С какой целью?

— Сказали, это важно для Трэя, — ответила уклончиво.

Не соврала. Хэллэ действительно намекали, что визит просто-таки жизненно необходим, если мы намереваемся разобраться, что же, черт возьми, происходит.

— Для Трэя… Ладно… А вам что там понадобилось? — Герцог обжог меня острым взглядом.

— Мне тоже… нужно…

— Вот как… Зачем?

— Это… — судорожно стиснула лежавшие на коленях руки, — запрещено обсуждать.

И опять не обманула. Тот, кто наложил на нас с Петькой печать молчания, надежно подстраховался от любых откровений с нашей стороны.

Несколько секунд Саллер пытливо всматривался в мое лицо, потом резко встал.

— У вас новое украшение… — обронил бесцветно.

Заметил. Впрочем, глупо было предполагать, что он пропустит появление ожерелья.

— Жрецы назвали его щитом Танбора. — Я прижала руку к шее.

— Щит Танбора? — Герцог поднял брови. — Забавно… А этот щедрый подарок как-то связан с желанием хэллэ срочно побеседовать с его величеством?

Неопределенно пожала плечами. Надеюсь, связан, но утверждать не стану.

— Что ж, — заложил он руки за спину, — мне тоже необходимо посетить земли нелюдей. Так что здесь наши желания сходятся. — Уголок его губ дернулся. — Я уезжаю, чтобы передать послание жрецов королю и сопроводить его величество в обитель. Приглашения служителей Танбора, даже такие внезапные, не принято игнорировать. И затягивать с визитом тоже. Меня не будет три-четыре дня, а когда я вернусь, мы обязательно продолжим наш разговор. Но я позвал вас не для того, чтобы расспрашивать о встрече со жрецами.

— А для чего?

Вместо ответа Саллер внезапно сорвался с места и начал расхаживать по кабинету. Некоторое время он в молчании мерил его шагами, бросая на меня быстрые взгляды, наконец остановился у каминной полки.

Сияние пламени озарило его фигуру, вплело янтарные отблески в волосы, оттеняя их золотом. Подсвеченное снизу лицо казалось сейчас особенно жестким, хищным. Замерев, я как зачарованная смотрела в мерцающие глаза, в глубине которых танцевали яркие огненные сполохи, и сердце мое билось громко и тяжело, охваченное восторгом и болью.

— Простите, — отрывисто произнес он, и я очнулась.

— За что?

— За то, что у меня нет ни малейшего желания просить у вас прощения.

Очень информативно, а главное — логично.

Поймав мой удивленный взгляд, он сжал кулаки.

— Я пригласил вас сюда, чтобы извиниться за свое недостойное поведение по пути в обитель. Вы замужем. Все, что я по этому поводу думаю и чувствую, — мое личное дело, я не должен был поддаваться эмоциям. Вам стало плохо, вы обратились ко мне за помощью, а я… Я просто воспользовался ситуацией. Это недостойно. Да, по всем правилам я обязан принести вам свои извинения. Но, Птарх побери, не стану этого делать и обманывать вас. У меня нет сожаления по поводу случившегося. Если бы все повторилось, я повел бы себя точно так же.

Он снова замолчал. Потом устало махнул рукой.

— Уже поздно, графиня. Вас ждет муж. Идите… Да идите же, ради Танбора, — раздраженно повысил он голос, видя, что я все еще сижу в кресле.

И отвернулся, казалось, потеряв ко мне всякий интерес.

Неловко кивнула, поднялась и направилась к выходу. Негромкий окрик нагнал меня у самой двери.

— Миледи… — Саллер мгновенно пересек комнату, остановился рядом, протягивая руку. — Вы забыли попрощаться.

Вдали от камина его глаза стали совсем темными, но в глубине их по-прежнему вспыхивали жаркие искры.

— До свидания, ваша светлость…

Поколебавшись, вложила дрожащие пальцы в раскрытую ладонь. Он на миг прижался к ним губами, опалив горячим дыханием, а потом крепко сжал.

— Мири… — Прозвучало глухо, почти неузнаваемо, и я покачнулась, чуть не рухнув в открывшуюся подо мной бездонную пропасть.

— Почему, глядя на тебя, я обо всем забываю, девочка? — Его голос обжигал, как языки пламени, скользившие по дровам в очаге. — О долге, чести, родственных чувствах? Почему схожу с ума от запаха твоих волос? Почему по ночам просыпаюсь от звука твоего голоса? Почему радуюсь тому, что мой брат до сих пор так и не смог прикоснуться к собственной жене? И почему мне хочется убить любого, кто осмелится оспорить мое право обладать тобой?

Герцог сделал еще один шаг, подходя вплотную, одним движением притянул меня к себе, медленно склонил голову. Я знала, что сейчас произойдет, но ничто на свете не заставило бы меня отстраниться. Это было выше моих сил.