– Что значит «код потомков»? – тихо спросил Артем.

– Сам код, всего лишь набор символов… – шепнула Инга. – Но он активирует специальную программу, отменяющую многие ограничения.

– Странно, – произнес Артем. – Раз наши предки так сильно опасались контактов с миром незнакомой планеты, то зачем оставлять брешь в защите? – он мыслил интуитивно понятными для него категориями, «защита», «оборона», «проникновение». – Если уж соблюдать правила безопасности, так в полной мере. Иначе любой человек мог бы воспользоваться «кодом потомков» и пронести на борт корабля все что угодно?

– Нет, все не так. Фридрих объяснял мне: чтобы заработала программа, нужны определенные условия.

– Какие?

– Должно пройти очень много времени с момента посадки, смениться несколько поколений, понимаешь? Тогда биосфера планеты по умолчанию перестает быть «экзобиологической», снимаются многие ограничения доступа!

Артем отрицательно покачал головой.

Он решительно не понимал, зачем враждебно настроенной системе менять решение и пускать их внутрь?

– Прекрати мысленно воевать с машинами… – шепнула ему Инга. – Корабль не враждебен к нам. Просто ему необходимо подтверждение наших… – она запнулась, подбирая правильное слово, – наших полномочий?

В этот миг в тесной шлюзовой камере внезапно зазвучал ровный, бесстрастный голос:

– Код потомков принят, – внутренний люк дрогнул, начал открываться. – Наследственные маркеры идентифицированы. Вам разрешен доступ к бортовому журналу колониального транспорта «Атлант», информаторию, средствам связи, а так же к АРСМ «Титан». Просьба не отклоняться от маршрута, обозначенного зелеными световыми маркерами.

* * *

Перешагнув порог шлюзовой камеры, они оказались в длинном плохо освещенном коридоре.

– Жутковато… – Инга передернула плечами.

Артем взял ее за руку.

Жутковато – не то слово. Понятие «машина» все еще прочно ассоциировалось в сознании с термином «враг». А где мы сейчас находимся? – мысленно спросил себя он, и сам же ответил: – внутри огромного механического мира, управляемого древними кибернетическими системами.

– Инга, стоит ли?

Она остановилась. В материале стены веселым пунктиром бежала, исчезая за плавным изгибом сумеречного коридора, сотканная из изумрудного сияния путеводная нить.

– Неужели ты не хочешь узнать, кем были наши предки, как они прилетели сюда? Артем, все нормально. Мы получили допуск. Код потомков – это еще и ключ к утерянным знаниям, пойми!

Именно «утерянных знаний» Артем и опасался. Он уже знал, насколько они могут быть опасны, но проявлять малодушие было не в его характере, хотя и уверенности в благополучном исходе их отчаянного приключения он не испытывал.

Инга же буквально изнывала от нетерпения.

– Ладно. Пойдем, – согласился он.

Кибернетическая система корабля зря беспокоилась, предупреждая их о недопустимости отклонения от заданного зеленой линией маршрута.

Массивные двери, попадавшиеся по пути, сияли красными искрами тревожной индикации, сквозь дымчатый материал стен просвечивали однотипные надписи: «Отсек затоплен. Нарушение герметичности корпуса. Доступ невозможен».

Чем дальше они шли, тем сильнее становилось гнетущее чувство тревоги. На борту произошли серьезные аварии, даже тут в незатопленном коридоре местами попадались участки стен, сплошь покрытые капельками влаги. На полу все чаще поблескивали лужицы воды, приборы освещения издавали неприятный напряженный гул, система подачи воздуха работала с перебоями, изредка до слуха доносился зловещий скрежет, словно что-то скреблось внутри затопленных отсеков, царапало материал переборок, испытывая его на прочность.

Наконец зеленая нить световой индикации привела их в небольшой зал. В помещение вливались три коридора, кроме того, в стенах располагались массивные герметичные двери.

– Информационный центр! – Инга указала на автоматически открывшуюся при их приближении дверь.

Они вошли внутрь.

Артем настороженно осмотрелся. Может, Инга ошиблась? Помещение выглядело пустым, лишь в его центральной части было установлено пять массивных кресел, развернутых спинками друг к другу.

– Ну? И где же хранится информация?

– Садись в кресло. Я работала только с портативной моделью информатория, предназначенной для монтажа в первичном колониальном убежище, но думаю, что сейчас разберусь с управлением.

– Да чем тут управлять-то? – недоумевал Артем.

– Присядь в кресло, узнаешь, – улыбнулась Инга.

Он выполнил ее просьбу.

Кресло оказалось мягким, удобным. Спинка немного изменила форму, подголовник коснулся затылка, Артем положил руки на широкие подлокотники, и вдруг перед ним возникло четыре полупрозрачных экрана. Они как будто материализовались в воздухе.

– Видишь меня? – раздался звонкий голос Инги.

Действительно один из экранов показывал ее лицо.

– Это объемные голографические мониторы, – пояснила девушка. – Сейчас загрузится сервисная оболочка. Чтобы активировать интересующий тебя раздел просто имитируй прикосновение к надписи.

В следующий миг экраны ожили. Сначала появился непонятный логотип, затем он сменился строками навигационного меню. В принципе, система его снайперской винтовки работала на основе похожего интерфейса. Ну, хоть что-то знакомое… – он скользнул взглядом по доступным для просмотра разделам.

Техническое состояние корабля.

Артем протянул руку, коснулся пальцем надписи, и экран тот час отобразил подробную трехмерную модель основного модуля «Атланта».

Он похолодел.

Почти все помещения космического корабля отмечало тревожное красное мерцание.

Десятки затопленных отсеков. Множество микротрещин и пробоин. Основной реактор погашен. Работают аварийные генераторы. Напряжение бортовой сети нестабильно, – он с возрастающей тревогой читал поясняющие сноски, затем отыскал взглядом коридор, по которому они попали сюда, обратил внимание на шлюз, который, как оказалось расположен «во втором стартовом сегменте».

Внешний люк не работал. А как иначе истолковать ярко-красную штриховку?

– Инга, мы не сможем покинуть корабль. Шлюз не работает, повсюду поломки!

– Артем, милый, успокойся, я вижу. Ну, да неисправности, и что? Корабль пробыл в таком состоянии столетия! Тут ведь не один шлюз, их десятки! Найдем исправный, не волнуйся. Я нашла бортовой журнал, но система сообщает, что часть файлов повреждена. Подожди сейчас идет попытка их восстановления.

– А ты не думаешь, что мы своим появлением повлияли на общее состояние «Атланта»? Мне кажется, что заработавшие механизмы окончательно разрушают корабль!