– Что там? – насторожился Тор.

В приписке было название отеля, номер комнаты и время: шестнадцать часов.

– Он хочет со мной встретиться.

Ева передала книгу Тору, чтобы он тоже посмотрел.

– Ну, это уже лучше. Стоп! Ева, а это ты видела?

Он протянул ей книгу, ткнув пальцем в печатное посвящение.

Моей очаровательной жене Александре,

моим детям Фиби и Флоренс, я люблю вас всех.

Е. Б., я каждый день думаю о тебе.

Ева подняла растерянный взгляд на Тора:

– Это… Это про меня?

– А как ты думаешь? По-моему, он не случайно стал писать не там, где всем, а именно на этой странице. Не потому же, что здесь места больше, – сказал Тор.

Ева перечитала записку отца. В ней ни слова не говорилось, зачем он хочет встретиться, но все вместе, учитывая посвящение, вселяло надежду.

Она не ждала, что отец вдруг, с бухты-барахты, заключит ее в объятия и станет изображать любящего папочку. Слишком поздно, да ей ничего и не было нужно от него. Она надеялась лишь, что им удастся немного поговорить.

Немного позже Ева с Тором входили в отель, где остановился ее отец. Место оказалось шикарным, с мраморными полами, бронзовыми канделябрами и инкрустацией на стенах в виде вьющихся золотых побегов и цветов. Разумеется, такой знаменитости, как Томас Коннор, и полагалось жить в подобной роскоши.

Тор взял ее за руку и легонько пожал. Сначала она решила, что пойдет на встречу с отцом одна, но почти сразу отказалась от этой мысли. Поддержка Тора была ей необходима.

Сейчас она нервничала даже больше, чем перед встречей в книжном магазине, ведь предстоял долгий разговор вдали от любопытных глаз и ушей. У них будет возможность поговорить откровенно, и Ева не представляла, что он ей скажет. Он заплатил ее матери отступные и сбежал. Девушка надеялась, что он не заподозрит ее в претензиях на его богатства.

Как только они вошли в вестибюль, служащая у стойки регистрации издали заулыбалась им. Ева почувствовала себя неловко, ощущая себя простушкой на фоне постояльцев этого фешенебельного отеля.

– Я к Томасу Коннору. Меня зовут Ева Блу, и мистер Коннор меня ожидает, – произнесла Ева, удивляясь, насколько нереально звучит эта фраза.

Но служащая даже бровью не повела.

– Он только что позвонил и предупредил о вашем прибытии. Поднимайтесь, пожалуйста. Он на двадцать третьем этаже, в апартаментах «Юпитер».

Тор и Ева подошли к лифтам, вошли в кабину, Ева нажала на кнопку. Интересно, думала она, что сказала бы Джульетта, узнав об этом свидании, рассердилась бы или порадовалась за дочку, наконец встретившую отца.

Двери лифта открылись, и они с Тором вышли. В коридоре было всего шесть дверей, в самом углу они обнаружили табличку с надписью Юпитер.

Вздохнув всей грудью, Ева постучала.

Томас открыл почти мгновенно. При виде стоящей на пороге Евы на его лице заиграла радостная улыбка, которой девушка совсем не ожидала.

– Проходи, Ева, я так рад тебя видеть! – сказал Томас и перевел вопросительный взгляд на Тора.

– Это Тор, мой… бойфренд, – представила Ева.

Она искренне надеялась, что Тора этот титул не обидит, что он ее поймет. Сказать так было проще, чем объяснять, что Тор – это просто парень, с которым она спит, без всяких взаимных обязательств.

Поздоровавшись с Тором за руку, Томас пригласил их войти.

– Выпьете чего-нибудь? – спросил он.

– Мне, если можно, просто воды, пожалуйста, – попросила Ева.

– Нет, спасибо, – улыбнулся Тор.

Томас открыл холодильник и, вынув бутылку охлажденной воды, передал ее Еве, которая уселась на диван. В шортах и рубашке с закатанными рукавами актер выглядел совсем по-домашнему. Он сел на диван напротив Евы.

– Я очень сожалею о гибели Джульетты, – заговорил он. – В прошлом году, когда узнал об этом, испытал настоящий шок. Она была такой жизнерадостной… настоящий фейерверк. Как же грустно, что этот огонек так рано погас.

Ева наморщила лоб:

– Откуда вы узнали, что она умерла?

– Благодаря дому на Клементайн-авеню. Он был на мое имя и имя Джульетты. Собственно, покупал я его для нее, но оформил на оба имени. Владение на основе общей долевой собственности – мой английский юрист объяснял, что так это называется в Великобритании. Он позвонил мне сразу после смерти Джульетты, сообщил, что свою половину дома она завещала тебе, и спросил, что я намерен сделать со своей половиной. Я, естественно, тоже переписал ее на тебя.

– Что? Это не… Я ничего не знала.

Джульетта никогда не говорила ей об этом. Но все это должно было всплыть после ее смерти, при оформлении бесконечных бумаг. Какое-то время Ева владела домом на Клементайн-авеню совместно с отцом, но ничего об этом не знала.

– Я позаботился о том, чтобы тебя эти формальности не коснулись. Почему-то мне кажется, что Джульетта много о чем тебе не рассказывала… Если хочешь, я смогу заполнить некоторые пробелы.

Ева ничего не понимала. Она смотрела на него, переваривая услышанное и не зная, что сказать.

Тор откашлялся:

– Может быть, вы для начала расскажете, как вы познакомились с Джульеттой?

Томас растроганно улыбнулся, вспоминая.

– Мы встретились в Лондоне, в баре, вечером пятницы. Удивительная девушка. Она вышла на сцену петь и так уверенно держалась, так эффектно смотрелась, что я сразу же влюбился без памяти. Потом она спустилась со сцены в зал, я подошел, мы разговорились и просидели в баре до самого утра. А когда нас наконец стали выгонять, мы поехали ко мне в гостиницу и… вы должны понимать, что к этому времени мы оба успели хорошенько набраться. Все выходные, два дня, мы провели в постели, целовались, обнимались, болтали, занимались любовью.

– Погодите, как два дня? Мама всегда говорила, что провела с вами одну-единственную ночь.

– Нет, это был целый уикенд, один из самых запоминающихся в моей жизни. Кажется, я сразу сделал ей предложение, но в понедельник утром, когда я сообщил, что завтра утром улетаю в Штаты, она повела себя очень странно. Злилась, ворчала, что вечно выбирает не тех и что не допустит повторения какой-то старой истории. Одним словом, я пошел в душ, а когда вышел, ее в номере уже не было. Она не оставила номера телефона и вообще никаких контактов, так что я понятия не имел, как ее разыскать. Сбегал в клуб, где она пела, но там, разумеется, мне адреса не дали. Я оставил ей свой номер, но она так и не позвонила – точнее, она объявилась, но только через десять месяцев.

От жалости у Евы буквально разрывалось сердце. Как же ужасно страдала ее бедная мама после того случая с Каспером, если оттолкнула Томаса, боясь повторения той же истории – что она полюбит, но не встретит взаимности.