Когда он поравнялся с мужчиной, тот неожиданно повернул голову и спросил:

– Не знаешь, который час?

– Я?! – чуть не вскрикнул Феликс, но тут же взял себя в руки и посмотрел на свои часы. – Половина двенадцатого.

– Вот блядь! – выразительно прокомментировал тот. – Прости, друг, спасибо.

Только тут Феликс понял, что мужчина совершенно пьян, от него несло одуряющим запахом дешевой водки. «Даже если запомнит меня, описать не сможет, – пронеслось у него в голове, и он быстро побежал вниз по ступеням. – Все-таки мне везет, хоть немного…» Он выскочил на улицу, поднял воротник куртки и быстрым шагом направился к метро.

Лиза чувствовала себя как-то странно. Может быть, потому, что уже отвыкла от хорошей жизни, от вкусной еды, от дорогих сигарет… Она только что съела очень плотный завтрак, сварила себе чашку замечательного кофе и теперь сидела на диване, скрестив ноги по-турецки, осторожно дула в чашку, отпивала кофе мелкими глоточками и радовалась жизни. И все это было хорошо, но все же было что-то… Она даже понимала, что мешало ей быть по-настоящему свободной и беззаботной. Деньги. Эти деньги не радовали ее, совсем не радовали. Ее радовало только то, что она на них купила. Солидный запас мяса в холодильнике, конфеты, печенье, два блока сигарет с ментолом, бутылка ликера «Амаретто», чтобы добавлять в кофе, несколько баночек любимых консервов – фасоль в томате, печень трески, морская капуста… В серванте лежали две упаковки с колготками, купленными тоже вчера. Все колготки, привезенные в эту квартиру из прежней, давно порвались, а новые купить было просто не на что. Все это ее радовало и в то же время глубоко унижало. Она поняла это только сейчас.

«Деньги-то ворованные, – объясняла она себе. – И значит, все эти вкусности и колготки тоже ворованные. До чего я дошла, ворую колготки… И самое удивительное, даже не думаю, какую гадость совершаю. Дрянь, обыкновенная ты дрянь, и больше никто! – ругала она себя. – И совершенно правильно сделал Олег, что бросил тебя. Я бы сама себя бросила, если бы могла. Ну вот, извалялась ты в грязи, выполнила твой блестящий план, ограбила квартиру, приняла участие в этой катавасии с трупом в шкафу… Продала часики своей собственной жертве, купила килограмм свинины, десяток яиц… А дальше-то что?! Надолго тебе хватит этих денег?! Сто баксов отдать Наташке – с ума надо сойти!» И тут же останавливала себя: «Не в Наташке дело, и правильно, что дала ей денег, по крайней мере она отвязалась. Дело в тебе самой. Что ты будешь делать дальше?! У тебя осталось около двух миллионов. При скромной жизни ты протянешь месяца три, не больше. В обычной ситуации этих денег тебе не хватило бы и на месяц! Ну вот тебе эти три месяца, и что ты будешь с ними делать?! Валяться на продавленном диване? Жрать куриные окорочка? А дальше-то что?»

Когда подобные вопросы задавали ей мать и брат, Лиза дико бесилась или просто отмалчивалась. Совсем другое дело, когда они звучали у нее в голове. Тут злиться и молчать было бесполезно, приходилось думать. Но к утешительным выводам она не пришла. «Я бездарная, перезрелая, порочная, преступная даже девица в критическом возрасте… – решила она в конце концов, отставив в сторону пустую чашку. – Ничего не умею, всю жизнь просидела на чужой шее. Ничему не научилась, английский окончательно забыла, да и кому нужен язык на таком уровне, как у меня… Обратиться к Андрюхе, чтобы он взял меня к себе?» Она пришла в полное уныние, когда представила себя работающей на компьютере под наблюдением брата.

Нащупала завалившуюся за диван газету, которую купила вчера на лотке. Ее интересовали объявления, где предлагалась работа. Она увлеченно принялась их читать, некоторые даже вслух. «Требуется горничная старше 35 лет, оплата 5 долларов в час… Молодец, мужик, широко живешь. Требуется горничная, тут возраст не указан. Позвонить? Полы я мыть умею…» Она отчеркнула объявление и принялась читать дальше. «Требуется горничная… Тьфу, сколько горничных требуется, неужели столько ленивых жен? Требуется… Оплата – 7 долларов в час. Требуется женщина для ухода за лежачим больным. Оплата… Ой, какой мизер! Даже читать дальше не стоит… Требуется… Молодая девушка европейской наружности, не старше двадцати пяти лет… Тоже горничная… Здорово!» Лиза вздохнула, пролистала несколько страниц и взялась за объявления под рубрикой «Ищу работу». Работу искало такое множество людей самых разных профессий, на самых разных условиях, что она окончательно пала духом – у нее-то никакой профессии не было, и она даже засомневалась, что смогла бы выполнять роль горничной.

– А это еще что такое?! – захохотала она вдруг, наткнувшись на объявление, кокетливо обведенное рамочкой. – «Высокая стройная блондинка, внешность фотомодели, ищет работу горничной у состоятельного европейца». Класс! А что надо написать мне? «Высокая стройная брюнетка, внешность – мало не покажется, ищет кого угодно, чтобы выкачать немножко деньжат…»

Она швырнула газету прочь, листы с шуршанием разлетелись по комнате. Лиза откинулась на подушку и уставилась в потолок. Мгновенная вспышка веселости прошла, и ее снова охватила тоска. «Нет, это бесполезно… Девушке моего возраста и в моем положении остается только одно – панель. Или уж состоятельный европеец. Лучше уж просто дать объявление: «Продается Лиза, в хорошем состоянии».

В дверь позвонили, она так и подскочила. Ей почему-то подумалось, что снова пришла Анна. Но она тут же отмела эту мысль. «Анна сейчас на работе, Олег вернулся, она сама сказала… Андрюха? Он тоже работает. Мать? Исключено. Она мне даже не звонит, я ей надоела. Кто тогда? Никто не знает, где я живу».

Звонок повторился, Лиза осторожно сползла с дивана, запахнула халат, сунула ноги в мягкие тапочки, тихонько подошла к входной двери, прислушалась. Тихо. Да и что она ожидала услышать, ведь звонившего отделяла от нее тамбурная дверь! Она уже научилась определять по слуху, откуда звонят – звонок на двери квартиры звучал глуше, чем звонок на тамбурной двери.

Лиза отперла замки, высунулась. Так и есть, тамбурная дверь закрыта, кто-то там стоит. Она сделала несколько шагов и спросила:

– Кто?

– Лиза… – послышался знакомый голос, и она ахнула.

– Что тебе здесь надо? – спросила она. – Это ты, Феликс?

– Я, открой!

Дважды просить не пришлось. Она не боялась этого парня, сама не могла понять почему. И ей ужасно хотелось поговорить с ним начистоту. Еще сегодня утром она раздумывала, как бы ей его найти, чтобы выяснить, что значила вся эта слежка, и вот он явился сам.

Щелкнул замок, Феликс проскользнул в полумрак тамбура, остановился перед нею, и Лиза впервые заметила, что он выше ее. В прошлый раз она была на каблуках, и потому смотрела на него немного сверху вниз, как вообще привыкла смотреть на людей из-за своего роста. Ни слова не говоря, она прошла в квартиру, он молча двинулся за ней. Только оказавшись на кухне, она повернулась и спросила:

– Ну что? Образумился?

Он неопределенно пожал плечами, это могло значить что угодно – и «да», и «нет». Лиза не удовлетворилась этим жестом и настойчиво повторила: