На кухонном столе стоял робот из красных и серых деталей “Лего”. Размером с пакет вина, он походил на броневик с хватательным приспособлением.

– Поздоровайтесь с нашим новым другом, – улыбнулся Абсалон.

– Привет, – сказала Эльса.

– Ему скоро спать ложиться, – сказала Керстин.

Она раздала салфетки, оторвав их от рулона бумажного полотенца, посмотрела на довольное лицо мужа и подумала, что он, должно быть, прибавил в весе, а ей не сказал.

Они уже переодели детей в пижамы. Петеру стали коротковаты штаны, а Эльса нацепила на запястье все свои резинки для волос, как браслеты.

Абсалон отодвинул в сторону пакет безлактозного молока, липкую бутылку кетчупа и миску с натертыми яблоком и морковью.

Робот, жужжа, поехал по цветастой клеенке. Передние колесики из резины уперлись в кастрюлю с макаронами и активировали механизм. Петер фыркнул, когда верхняя подвижная часть выехала вперед по рельсам. Деревянная ложка с тихим звуком погрузилась в макароны, но слишком резко поднялась.

Дети рассмеялись, когда макароны разлетелись по всему столу.

– Сейчас. – Абсалон потянулся к роботу и отрегулировал пружину хваталки, после чего снова направил на робота пульт управления.

Более мягкими движениями робот подцепил новую порцию макарон, сделал пол-оборота и подкатился к тарелке Эльсы. Глаза девочки заблестели, когда робот со стуком опустил еду ей на тарелку.

– Какой милый! – завопила она.

В отдалении выли сирены машин экстренного вызова.

– А как его зовут? – улыбнулась Керстин.

– Борис! – выкрикнул Петер.

Эльса захлопала в ладоши и несколько раз повторила имя.

Абсалон направил робота к тарелке сына, но робот зацепился за банку с жареным луком, и Абсалон не успел помешать ему опустить ложку в стакан с молоком. Петер рассмеялся и схватился за щеки.

– Борис, какой ты умный! – подбодрила робота Эльса.

– Но сейчас ему пора спать, – снова сказала Керстин, пытаясь поймать взгляд мужа.

– А колбасу он может взять? – спросил Петер.

– Посмотрим.

Абсалон провел рукой по своим кудрявым волосам, заменил ложку в хваталке на вилку и нажал кнопку на пульте. Робот двинулся к сковороде слишком быстро, Абсалон не успел остановить его, робот ударился о латунный край и свалился в сковородку.

– Мама! Можно он у нас останется? – закричали дети.

– Можно? – с улыбкой спросил Абсалон.

– Мама?

– Останется, если вы отпустите того, который в ванной, – ответила Керстин.

– Только не Джеймса, – растерянно сказала Эльса.

Джеймс был желтым роботом, который приносил туалетную бумагу. Керстин считала его неприятным, чересчур заинтересованным в делах туалетных.

– Мы можем на время отправить Джеймса к дедушке, – сказала она, забрала вилку у Бориса и стала накладывать колбасу детям.

– Он приедет на праздники? – спросил Абсалон.

– А мы справимся?

– Я могу приготовить хороший…

Кухонная дверь снова хлопнула от сквозняка, и календарь с детскими рисунками сорвался на пол.

– Это окно в спальне, – сказала Керстин и поднялась.

Дверь сопротивлялась, словно кто-то держал ее с той стороны, и когда она наконец подалась, мимо с шумом потянуло воздухом. Керстин вышла, закрыв кухонную дверь, может быть, слишком громко, и стала подниматься в спальню.

Шторы надувались, на деревянном карнизе позвякивали кольца.

Открытым оказалось не окно; сквозняком тянуло из двери лоджии, выходившей во внутренний дворик. Жалюзи качались, постукивая на ветру.

В комнате было холодно, ночную рубашку Керстин сдуло на пол. Когда постель стелил Абсалон, он заканчивал тем, что клал на сторону, где спала Керстин, ночную рубашку.

Керстин прошла по холодному полу и закрыла дверь лоджии, опустила ручку и услышала, как щелкнула маленькая задвижка.

Положив рубашку на место, она зажгла ночник и увидела, что ковровое покрытие испачкано. Из сада надуло землю и траву. Керстин подумала, что после ужина придется пропылесосить, и пошла назад.

Дурное предчувствие заставило ее остановиться в полутемной прихожей.

За кухонной дверью было тихо.

Керстин взглянула на скопление курток и сумок на одном крючке.

Она осторожно двинулась к кухне, увидела свет в замочной скважине и вдруг услышала незнакомый детский голос.

– Seven little rabbits, all dressed in white, tried to go to Heaven on the end of a kite. Kite string got broken, down they all fell. Instead of going to Heaven, they went to…[5]

Она подумала, что Абсалон, пока ее не было, затеял демонстрировать очередного робота, открыла дверь, вошла – и замерла.

Какой-то человек в маске стоял возле их обеденного стола. Синие джинсы, черная ветровка, в руке – нож с зубчатым лезвием.

Из мобильного телефона, лежавшего на столе, звучал робкий мальчишеский голос.

– Six little rabbits, all dressed in white, tried to go to Heaven… [6]

Абсалон поднялся. Макароны посыпались с его живота на пол. Эльса и Петер испуганно смотрели на незнакомца.

– Не знаю, чего ты хочешь, но, видишь ли, ты пугаешь детей, – дрожащим голосом сказал Абсалон.

Вдоль одной щеки мужчины свисали пять длинных кроличьих ушей. Они отсвечивали красным там, где их отрезали, прежде чем нанизать на нитку и пришить к балаклаве.

Сердце у Керстин билось так сильно, что трудно было дышать. Дрожащими руками она взяла с кухонного дивана сумочку и протянула незнакомцу.

– Наверное, там есть какие-то деньги, – еле слышно проговорила она.

Мужчина взял сумку и поставил ее на стол, потом поднял нож и указал острием на лицо Абсалона.

Керстин смотрела, как муж слабой рукой пытается отвести нож.

– Хватит, – сказал Абсалон.

Рука с ножом опустилась, потом взлетела и замерла. Абсалон с всхлипом втянул в себя воздух и опустил глаза. Лезвие целиком вошло ему в живот.

На рубашке ширилось пятно крови.

Когда незнакомец выдернул нож, следом за лезвием хлынул поток крови, кровь выплеснулась на пол между ногами Абсалона.