Из-за происшествия конкурс снова отложили. Однако из участниц об этом знала лишь я и Терезия.

— Значит, так! — безапелляционно заявила она. — Целью злоумышленника была ты, поэтому, чтобы не рисковать, сказываешься больной и сидишь в комнате. Позже переселим тебя в другое крыло и поставим охрану. Свельду пока отстраним.

«Ну, вот, тюрьма готова!» — запрыгало сердце. — Клетка закрывается: кто не успел сбежать — сама дура!»

— А если поймают? — спросила с надеждой.

— Это сложно, — с сожалением пояснила графиня, — очень. Пока магические следователи доберутся до Тихого замка, и так, едва уловимый флер магии, развеется. — Она вздохнула и продолжила. — Не смотри на меня так. Злоумышленник использовал малую каплю магической силы, лишь обозначив цель для этих мерзких насекомых. А найти мага проще, когда он тратит больше сил. Это как след. Если муравей пройдет — ничего не останется, а если бык — отпечаток копыт выдаст его…

Каждое слово повергало меня в тоскливое отчаяние. Вот чуяла, что это одна из соперниц или по ее приказу…

— А собака по запаху сможет отыскать? — спохватилась я.

— Увы. Конверт и око опрысканы чем-то жгучим. Стоит псу обнюхать — тотчас жалобно скулит.

— А если хитростью выманить?

— Это как? — оживилась графиня.

— Дай подумать — обязательно что-то придумаю! — с жаром пообещала и принялась перебирать всевозможные варианты…

Восстанавливая события того злосчастного дня, вспомнила, как Телайза ринулась к двери из-за шелеста и шуршания. А ведь обычно под моим весом пол скрипел. В тот же раз не издал ни звука…

«Тогда тот, кто принес — значительно легче меня. И это, скорее всего, не мужчина — худенькая женщина или девушка! — пронзила жуткая мысль: — Эта дрянь — озлобленная соперница затаилось за общим столом и спит и видит, как бы извести меня… Мамочки! Да я просто обязана найти ее!»

Терезия застала меня лежащей в постели.

— Ну-ну, — усмехнулась она.

— Заходи! Так лучше думается: кровь приливает к мозгу… — внимательный взгляд гостьи заставил меня замолчать.

— Очень интересно. И откуда познания?

— Зря я, что ли в библиотеке два дня сидела?

— Покажешь книгу?

— Если найду, — излишне оправдываться не стала, чтобы не множить подозрения.

— Ладно. А что-нибудь придумала?

— Это одна из конкурсанток, — слишком уж самоуверенно заявила я и поймала насмешливый взгляд. — Не веришь? Тогда давай рассуждать здраво и логично…

Когда излагала доводы, Терезия ровнехонько сидела на стуле и смотрела на меня очень странно: с удивлением, восхищением, но и ехидством.

— Здраво. Логично. Вот какие слова знаешь? Впечатлена-а!

— Рада, — отрезала тоже с издевкой. — Но давай дальше думать. Я бы предложила сыграть с ней на грани страха и нахальства.

— Чего?! — Терезия прищурилась и насмешливо смерила меня. — Какой грани?!

— Такой! — отчеканила резко. Ну, неимоверно хотелось влепить сивой зазнайке шалбан. — Слушай и вникай!

Уже скоро мы сидели перед невзрачной худой женщиной, с очень грустным взглядом. Перед встречей графиня шепнула, что она — личный магический «косметолог» королевы. Ни в жизнь бы не подумала, что эта замученная тетка — такая профи. А, может, Ремизель из нее все соки силы вытягивает? Ну, да ладно.

По мере изложения плана, взгляд магини оживал. Еще бы! Я, похоже, могла спасти карьеры ее коллег магов. Потом долго обсуждали подробности, нагрянули к какому-то дряхлому старичку, разбиравшемуся в магии, и, лишь все уточнив, меня отпустили. Но предусмотрительная Терезия увязалась за мной.

В комнате обнаружили сюрприз от Олистера: роскошный, идеальный букет из тех роз, что он обожал, однако цветы почему-то меня не тронули. Те, подаренные Брефетом, казались, что ли, жизнерадостнее? А записка принца с пожеланиями не волноваться и не терять бодрости духа, тоже не впечатлила. Что ни говори, а посол умел расположить и успокоить…

— Ты снова в фаворитках! — подмигнула несносная графиня. — Не сомневаюсь: слухи скоро распространятся среди соперниц. А я уж постараюсь рассказать, что он к тебе воспылал любовью и задаривает цветами и сладостями. Повезло, что о случившемся с Телайзой почти никто знает. Этим следует воспользоваться для исполнения плана.

— Я до утра доживу? — спросила с сомнением.

— Аха. Будешь спать в моей комнате. Со мною! — увидав мое недовольство, рассмеялась. — Ну, я пошла. Пройдусь по твоим злопыхательницам.

— Они тебя ядом заплюют.

— Ко мне скверна не пристает, потому что я сама скверница! — на прощание отшутилась Терезия. — Жди меня! Скоро вернусь! — и, послав воздушный поцелуй, заперла дверь за ключ.

Ужинала я уже в просторных покоях графини. Они были богатыми, светлыми, с огромной кровать, но новом месте я спала ужасно. Еще и всю ночь воевали с «телохранительницей» за одеяло. Она — маленькая козявка куталась в него как в кокон. Пока отвоюешь себе край — совсем спать перехочешь. Неужели во всем дворце не нашлось еще одного одеяла для избранной!? Нищеброды!

Утром собирала меня тоже графиня, перемежая помощь наставлениями, что я должна стараться ради блага Аверсии. В итоге вырядила меня в новое дорогое платье нежно-персикового цвета с рюшами и кружевом, надела на шею колье, а в волосы вставила блестючие заколки…

— Это чтобы соперницы завистью подавились и не сдерживались! — пояснила довольная помощница. — Может, тебе еще ряд брошей на грудь повесить?

— Издеваешься, — пробурчала, сдерживаясь из последних сил.

— Ага!

Не удивительно, что на конкурс я шла в мерзком, склочном настроении. И, когда вошла в зал, мои нервозность и раздражение, соперницы отчего-то восприняли, как заносчивость и спесь.

— Смотри, как поглядывают! — шептала Терезия. — Наслаждайся завистью.

— Если меня отравят или изуродуют, буду ночами являться тебе и пугать до дрожи!

— Не трусь! Поймаем!

— После моей смерти?

В этот раз гостей в зале почти не было. И то, подозреваю, это редкие наблюдатели — охрана.

Коротая время ожидания, ликонка подозрительно поглядывала на мое безвкусное платье и всячески выражала презрение. А я ей, надеясь, что если это она — подгоняемая ненавистью, выдаст себя на конкурсе. Кто же сдержится запечатлеть проклятие на листе, которое обязательно попадет мне в руки.

Остальные участницы то многозначительно переглядывались, то пытались изобразить безразличие, но выходило плохо.

Как только все собрались, нас — двенадцать девушек пригласили в кабинет. Я заходила последняя, на всякий случай ограждаемая графиней от соперниц.