— Знаешь, вся эта история очень на нас повлияла. — Юлька села на стул на кухне, подперла подбородок рукой. — Кстати, чем это так вкусно пахнет? Может, ты булочки пекла с корицей?

— Нет, мыло сделала. Но есть сосиски и макароны.

— Годится, — кивнула Юля. — Так вот. Мне кажется, мы с тобой стали более мудрыми, серьезными. Повзрослели, что ли.

— Есть такое, — согласилась я. — Ответственность появилась.

Спустя полчаса и два бокала мохито мы решили удрать от Еремы и искупаться в озере.

Сначала мы переоделись в купальники, накинули сарафаны. Я сложила в сумку полотенца и кивнула Юльке. Она врубила музыку громче и, распахнув двери настежь, направилась к Ереме, который подпрыгнул от зажигательных ритмов Шакиры, заливающейся над всеми Запорами.

Юлька обняла Ерему, как дорогого друга после долгой разлуки, заодно отвернув его спиной к двери, и стала рассказывать что-то, наматывая светлую прядь волос на пальчик. Это был наш знак. Я подхватила сумку с полотенцами, выскользнула за дверь и, обежав дом, пошла кругом к деревне. Придется делать крюк. Мы с Юлей условились встретиться на берегу возле гейзера. Ночь стояла чудесная. Пахло липами и сеном, звезды, размером с теннисные мячики, горели на небе. Полная луна висела над деревней желтым кругляшом, словно золотая монета. Немного омрачала идиллию гремящая на всю округу музыка. По озеру шла легкая рябь от гейзера, лунная дорожка скользила по волнам.

Я скинула платье, ступила в воду.

— Наконец-то, Василиса! — Кореней вынырнул в камышах и облизнулся. — Я так и надеялся, что ты сама ко мне придешь.

— Водяной, я только искупаться, — отшила я его. — Сейчас и Юлька подойдет.

— Еще и Юля? — Вода вокруг чешуйчатого торса забурлила. — Просто праздник какой-то!

Наш с Юлей простой расчет состоял в том, что за ней Ерема приглядывать не должен. Она скажет, что я осталась в доме, а сама пойдет прогуляться к озеру, поздороваться с Коренеем. Я вошла глубже. Вода была удивительно теплой, вокруг ног закрутились струйки пузырьков.

— Нравится? — томно прокартавил водяной.

— Отлично! — кивнула я и рыбкой нырнула в озеро. Проплыв под водой несколько метров, я вынырнула, легкими гребками добралась до гейзера. Здесь шум воды перекрывал музыку, брызги разлетались бриллиантовой пылью, отражающей лунный свет. Я оглянулась, выискивая взглядом водяного, и он взмыл к звездам на гейзере, кувырнулся и вошел в воду без малейшего всплеска.

— Десять из десяти, — похвалила я, когда его зеленая физиономия появилась над поверхностью. Кореней довольно улыбнулся, сверкнув треугольными зубами, посмотрел в сторону, и улыбка стала еще шире.

— Юленька! Мы уж заждались!

Юля сбросила платье и с разбегу забежала в озеро, подняв кучу брызг.

Наплававшись, мы уселись в воде у берега, Кореней устроил нам настоящее джакузи. Я разнежилась в теплой водичке, глаза сами слипались.

— Может, массаж? — предложил Кореней, я почувствовала холодные перепончатые лапы на шее и дернула плечом.

— Девушкам уже пора.

Голос Еремы, прозвучавший с берега, не предвещал ничего хорошего. Водяной отдернул руку от моей шеи, нахмурился.

— Ты так не вовремя! — возмутился он.

— Ерема, не злись. — Юлька вышла на берег, завернулась в полотенце, отбросив мокрые пряди за плечо. — Мы всего лишь искупались.

— Я думал, хоть тебе можно доверять, Юлия! — чуть не выкрикнул Ерема. Он сдернул повязку, и второй глаз сверкнул изумрудом. — Ладно она — ведьма, какой с нее спрос. Но ты, такая милая, красивая… и лгунья!

— Ты не оставил нам выбора, — ответила я, защищая подругу.

— А у меня есть выбор? Я бы, может, тоже хотел…

— Искупаться? Так давай! — обрадовалась Юля.

— Вот очень не вовремя, — пробурчал водяной. — Он лишний, лишний.

— Я обязан выполнять приказ. Меня и так должны были в отставку отправить после ранения. Но воевода проявил милость, нашел для меня службу, дал время оклематься. Кроме войска, у меня ничего нет, ни семьи, ни работы, если я и службу потеряю, то тогда только утопиться!

— Только не у меня, — встрял Кореней. — Нечего место портить. У меня тут шикарная чистая аура.

— Ерема, да ничего же не случилось, — робко попыталась оправдаться Юлька.

— Сегодня — ничего. — Ерема сдвинул брови, тяжко вздохнул в черную бороду. — И завтра тоже ничего не случится. Уж я позабочусь.

Он сгреб Юльку в охапку, забросил на плечо. Не успела я опомниться, как небо перевернулось, и я тоже повисла вниз головой.

— А как сладко заливала: я соскучилась, Еремушка, да как твои дела… А сама… Никакой веры вам нет, бабы, никакой! — Он бубнил так до самого дома, крепко придерживая нас на плечах, на крыльце поставил на ноги и подтолкнул в дом шлепком по попам. — И музыку эту выключите, голова болит.

— Надо же, даже не запыхался после крутого подъема, — сказала я, когда за ним захлопнулись двери.

Мы с Юлькой прыснули со смеху и пошли наверх.

После ночного купания я отрубилась мгновенно и проснулась ближе к обеду. Сварив кофе себе и Юльке, которая пока не подавала признаков жизни, я взяла чашку и направилась во двор, на свое излюбленное местечко на ступеньках крыльца. Однако дверь не открылась.

Я поставила чашку на пол, нажала ручку посильнее, толкнула дверь бедром. Что за ерунда? Меня прошиб холодный пот. Дом как-то понял, что я не настоящая ведьма, и теперь не выпускает меня в сказочный мир? Никаких больше купаний в озере с гейзером, живых тяпок, огнедышащих драконов, огромных звезд и воздуха, напоенного ароматами леса и цветов… Я больше не увижу Ярополка! Я отчаянно застучала в дверь кулаками, навалилась еще раз с разгона.

— Эй, не шуми, ведьма, — раздался из-за двери голос Еремы.

— Я не могу дверь открыть, — пожаловалась я, чуть не плача.

— Конечно, не можешь, я ее надежно заколотил.

Я помолчала, осмысливая новость, а потом разразилась такой бранью, что даже бабка-ведьма мною бы гордилась.

— А что мне оставалось делать? — Голос Еремы был невозмутим. — Приедет воевода, гвозди выдернет. За Брюсом я пригляжу, не волнуйся, и тыквы твои полью.

— А черви? — вспомнила я. — Мне надо Амфибрахия кормить.

— Небось в вашем мире тоже черви водятся. — Я услышала скрип ступенек и снова заколотила кулаками в дверь, но Ерема уже не отвечал.

— Вот сволочь одноглазая, — выпалила я.

— Вырос ведь второй глаз, — возразила Юля, спустившаяся на шум. — Кстати, новенький глаз у него зеленее, такой яркий цвет, чистый изумруд.

— Он заколотил дверь с той стороны!

Юлька подошла, подергала дверную ручку, толкнула.