– Да мы просто поговорили. Я ничего не делала, и Бабочка тоже. Тот человек просто исчез.

– Но ты сказала, что помогла ей.

– Нет. Она попросила помощи, но мы ничего не стали делать. Как будто просто сочиняли историю. На том и закончилось.

Разумные мысли иссякли. Я ступил на скользкую почву, и продолжать не стоило, но Беатрис солгала насчет учителя. Теперь, когда она сама об этом заговорила, ложь легко было заметить.

– А потом я прочла записную книжку и успокоилась.

– Как же, если Бабочка написала, что убила твоего бывшего возлюбленного?

– Потому что это неправда. Из случившегося вышла неплохая история. Я бы хотела убить его своими руками. Бабочка описала мои фантазии.

Я уставился на нее, а Беатрис продолжала, словно пытаясь отдалиться от того, что только что сказала:

– И тогда я начала разрушать твои представления о Бабочке, потому что, по-моему, нечестно так высоко ее ставить, тогда как она тебе врет, пусть даже ради интересного приключения. И мне действительно показалось, что ваши развлечения всерьез затрагивают мою жизнь. Со времен колледжа я старалась позабыть о прошлом, но все твои действия, казалось, были связаны со мной. Я решила выйти из игры и объявила об этом Бабочке. Она была очень любезна, и сказала «да-да, я понимаю», и застала меня врасплох. Я согласилась встретиться с тобой и на следующий день, но ты пошел в библиотеку на Джефферсон-Маркет и добрался до третьего убийства, и я почувствовала себя очень глупо, как будто мной попросту манипулировали.

– Не третьего, а пятого. Про два я узнал в Париже.

– Да, конечно, ты говорил. Но, с другой стороны, я почувствовала, что должна искупить свою вину, раз уж я помогла заварить эту кашу. Я гадала, не пытается ли Бабочка меня шантажировать, и не знала, что делать. Когда я с тобой общалась, все было очень славно. Но когда мы расставались, мне хотелось убежать, спрятаться и больше ни с кем не видеться. Я твердила себе: в следующий раз не стану отвечать на сообщение или на звонок, а когда ты писал или звонил, я думала: почему бы и нет? Я оказалась в отвратительном положении, и ты тоже – ты веришь всему, что тебе говорят. И я не хотела, чтобы ты чувствовал себя идиотом, мое мнение, что ты весьма неглуп и не заслуживаешь такого обращения. Потом настал день, когда я не смогла выйти в прачечную рядом с домом, потому что ты там искал сокровище. Я долго-долго ждала, затем изменила прическу и пробралась в прачечную в надежде, что ты меня не заметишь – а даже если и заметишь, то не узнаешь, потому что я буду вырвана из контекста.

– Тебя видел Кот. Я не знал, что это ты. Просто возникло какое-то странное ощущение. Но я не понял, в чем дело.

– Я решила, что признаюсь тебе и, не предавая Бабочку открыто, тем не менее предам ее, и тогда, может быть, она потребует квартплату целиком, и я окончательно разорюсь, но настало время поставить точку.

– Напитки за мой счет.

– Дело не в напитках. Послушай. Я пошла к Бабочке, которая жила тогда у матери, и мы поднялись на крышу, чтобы поговорить наедине, и я заявила, что больше играть не хочу. Она извинилась за то, что впутала меня, и сказала, что больше ни о чем просить не будет, она очень благодарна за помощь и не станет требовать квартплату за месяц, как мы условились. Тут я поняла, что смотрю на карликовое деревце. Я рассмеялась и рассказала Бабочке про низкорослые деревья во Франции. Бабочка спросила, собираюсь ли я еще увидеться с тобой, и я сказала, что хотела бы попрощаться, и она снова втянула меня в свою игру, задав задачку с этим гребаным деревцем. Бабочка не отставала. Как будто вознамерилась испортить мне жизнь. Может быть, она ревновала из-за того, что я общаюсь с тобой.

– Господи, ну и мысль.

– Короче говоря, я здорово разозлилась. Извини. Ты тут ни при чем. И тогда я отвела тебя к ее матери. Просто из желания досадить Бабочке (и потому что ты бы все равно потащил меня с собой), ну и чтобы она сама сказала, что Бабочка жива. Таким образом, я не предала ничьего доверия (вроде как). Конец истории. Кажется, я все тебе рассказала.

– О боже, – произнес я.

Беатрис потерла веко за солнцезащитными очками.

– Знаешь, даже если бы вы все это нарочно подстроили, я искренне наслаждался твоим обществом, – сказал я. – Ты умная и интересная. Я не стал бы общаться с кем попало.

– Мне тоже очень нравилось с тобой. Я просто хотела поставить точку и начать сначала.

– Но ты и не хотела, чтобы я в тебя влюблялся, – отважно заявил я.

– Ты не влюбился.

– Да.

– Послушай, было очень приятно осознавать, что у нас легкий флирт, я очарована тобой и твоей безумной историей, но ты вернул меня в прошлое, из которого я стараюсь вырасти. Я больше не хочу жить в темном мире, в котором обитает Бабочка и на котором помешан ты.

– Я на нем не помешан, – возразил я.

– Во всяком случае, он не первый месяц владеет твоей жизнью, – сказала Беатрис. – А я больше не могу жить в выдумках Бабочки. Я ее уже предупредила, что съеду с квартиры. Я хочу иной, лучшей жизни, а ты – часть того, от чего я пытаюсь избавиться.

– Поэтому ты всегда рано уходила домой?

– Я просто не хотела напиваться в твоем присутствии. Ты – это проблема. Довольно милая, но слишком опасная для меня.

– Ты сказала, что недоступна.

– Да. Это вежливее, чем сказать, что мне неинтересно. И проще объяснить. Ты во многом просто чудо, но ты охотишься не за теми сокровищами и вряд ли сойдешь со следа.

– Возможно, – согласился я и тут же спросил: – Это ты убила учителя?

– Нет.

– Но ты что-то недоговариваешь, так?

– Я никогда тебе не скажу. Даже и не подумаю. Прошлого не существует. Можешь оставить себе Бабочку и ее истории, но я выхожу из игры.

– Хорошо.

– Ты на меня сердишься?

– Сердился, когда мы были у ее матери. Тогда я не знал, что ты за человек, и думал, что ты затеяла недоброе.

– Знаю. Я боялась, что вот-вот расплачусь.

– Я наблюдал за тобой. Извини, что вспылил. Жаль, что мы не встретились при совершенно других обстоятельствах.

– Кстати, я вспомнила, что не сказала еще кое-что.

– Господи, обязательно говорить сейчас?

– Не волнуйся. Я не сказала раньше, потому что хотела сбежать от тебя. Так вот, через две недели я еду в Париж, немного отдохнуть, пока не начался семестр. Я собираюсь навестить старых друзей. Может быть, ты не откажешься выпить со мной кофе или пива?

– Я буду рад.

– Значит, я позвоню, когда приеду.

Некоторое время мы просто сидели и переводили дух. Я не видел глаз Беатрис за стеклами солнцезащитных очков. Она положила руки на стол, наклонилась ко мне и сказала: