Джонсон, позволяла супругам выражать себя так, как они, наверное, никогда не делали. Несмотря на то что никаких конкретных целей не ставилось, не задавалось измеримых стандартов эффективности, на четвертый день терапевты аккуратно задавали вопросы, чтобы выбрать определенное направление для манипуляций. Каждую пару спрашивали – например, так: «Насколько сильной, по-вашему, была эрекция (у мужа) и степень увлажнения (у жены), если они вообще были, в то время как вы вчера доставляли друг другу удовольствие?» В течение оставшихся двух дней это лечение фокусировкой на ощущениях служило резонатором, через который можно было воздействовать на преждевременное семяизвержение, вагинизм, первичную и вторичную импотенцию, оргазмическую дисфункцию, диспареунию (болезненный половой акт) и сексуальную несостоятельность стареющих мужчин и женщин. Это помогало раскрыть их чувства друг к другу, если брак действительно можно было спасти.

Поездка Алекса Левэя и его супруги в Сент-Луис полностью изменила их брак и стала поворотным моментом в его карьере, когда он решил применять методы Мастерса и Джонсон в своей нью-йоркской практике. Он узнал, что Мастерс и Джонсон «встречали толпы людей, которые никогда не испытывали оргазма», и помогали им своими открытиями. Один из методов для женщин с вагинизмом – непроизвольным сокращением мышц влагалища, препятствующим половому акту, – заключался в медленном введении в вагину маленького пластикового пениса. Причины вагинизма могли быть разными: от физического дискомфорта из-за эндометриоза или разрыва широких связок до психотравмы вследствие изнасилования или инцеста. Во время лечения этого состояния в клинике женщине предлагалось занять позу как при гинекологическом обследовании и осмотр проводился в присутствии мужа. Потом они возвращались в спальню с набором расширителей Гегара – в основном это были черные тяжелые пластиковые фаллоимитаторы, выполненные в различных размерах – от первого до пятого. Следуя указаниям жены, муж осторожно вводил расширители, постепенно переходя в течение нескольких дней к размерам реального полового члена. Некоторые женщины оставляли расширители большего размера внутри себя на несколько часов. Примерно за месяц этот метод позволял решить проблему. «Это было способом повысить уровень интимности и сексуального комфорта между супругами, – рассказывал Левэй. – Мужья и жены всегда были партнерами в процессе лечения».

Успех Мастерса и Джонсон превзошел все мыслимые ожидания. Сторонние наблюдатели, вроде Левэя, узнавшие о еще неопубликованных открытиях, были в восторге. Клиника Мастерса и Джонсон готовилась к еще одному удивительному триумфу – их психосексуальное «лечение» бросало вызов Фрейду, показывая намного более высокие результаты.

Глава 21

Сексуальное исцеление

Одна увлекательная лекция изменила всю жизнь Роберта Колодни. В 1967 году Уильям Мастерс выступал перед студентами медицинской школы Университета Вашингтона, объясняя, что пациенты часто задают вопросы, связанные с сексом, и у врачей должны быть на них ответы. «Билл был одним из самых мощных ораторов, которых я когда-либо слышал, – вспоминал Колодни, который тогда был еще просто студентом-медиком из Нью-Йорка. – Он говорил очень увлеченно, внятно, логично переходя от тезиса к тезису. И не пользовался записями».

До этого момента Колодни планировал стать дерматологом. Он хотел спокойную практику, приходить на работу в девять, а уходить – в пять, собирался выписывать подросткам таблетки от прыщей, а старикам – от сыпи. Он не хотел работать на износ, как его отец, доктор Максвелл Ховард Колодни, уважаемый терапевт из больницы Маунт-Синай на Манхэттене, которым он так восхищался, но редко видел дома. «Когда мне хотелось побыть с папой, я или отправлялся с ним на вызовы, или совершал вместе с ним обход в больнице», – вспоминал он. Все уважали его отца, льстили ему – старшему сыну еврейских эмигрантов из России, – и это так впечатлило Колодни, что он не сомневался в выборе стези: «К пяти годам я твердо решил, что буду врачом».

Мастерс и Джонсон стали откровением для Колодни – яркого, начитанного молодого человека, уже знакомого с представлениями Зигмунда Фрейда о сексе. Очень скоро ему удалось стать первым студентом-медиком, поступившим на обучение в клинику. «Я был совершенно поражен тем, каких результатов они добивались, при этом противореча всем тогдашним психиатрическим руководствам, – рассказывал он. – Именно это и побудило меня сменить карьерные планы». Как и многие, кто был знаком с психоанализом, Колодни верил, что «сексуальная дисфункция – это лишь поверхностные проявления более глубоких неразрешенных психологических проблем, и их невозможно устранить за короткий период, так что нужны годы психоанализа, чтобы разобраться с глубоко лежащими явлениями».

С почти религиозной убежденностью американские последователи Фрейда утверждали, что, прежде чем лечить постельные проблемы, надо разобраться с эдиповым комплексом, завистью к пенису, страхом кастрации и солидным клубком неврозов. Мастерс и Джонсон доказали иное. Колодни, как и другие новые сотрудники, был в восторге от огромного потенциала их терапевтического метода. В клинике работал диктофон, а Колодни сидел рядом с Мастерсом и слушал в записи, как один из их психотерапевтов опрашивает пациента. Мастерс давал беглые комментарии по каждой реплике. Он объяснял, почему терапевт задает именно такой вопрос, выясняя факт за фактом. Он также указывал на ошибки, если врач упускал возможность что-то уточнить или прояснить проблему пациента. Время от времени Колодни чувствовал себя молодым пациентом – вокруг Вена, эпоха Фрейда, – стоящим у истоков чего-то грандиозного. Восхищаясь Мастерсом, Колодни все же понимал, что вся терапия опирается именно на природный интеллект Джонсон, уровень медицинских знаний которой был не выше первого курса. В то время достигнутые Мастерсом и Джонсон успехи казались невероятными. «Если вернуться в пятидесятые и начало шестидесятых, психотерапия сексуальных расстройств занимала от пяти до десяти лет – и результаты были более чем скромными, – говорил Колодни. – Но явились Билл и Джини, разработали метод работы с пациентами с застарелыми проблемами – по пятнадцать, по двадцать лет – и стали лечить их за две недели, с улучшением в восьмидесяти процентах случаев».

Первым ко-терапевтом Колодни стала Джонсон. Через шесть недель обучения Мастерс вызвал стажера к себе. Как всегда, он сразу перешел к делу.

– Вы с Джини завтра берете пациентов, – объявил он. – Ты готов?

Колодни разумно решил придержать юношеские амбиции и сперва отказался.

– Подождите, Билл, – ответил Колодни. – Я готов не больше чем завтра же провести гистерэктомию, потому что я уже целых шесть раз видел, как ее делают.

Мастерса это не устроило.

– Нет, ты себя недооцениваешь, – сказал он, и его резкий голос звучал настойчиво. – Не забывай, что этот метод придумала Джини. Она будет рядом на случай, если ты вдруг растеряешься.

На следующий день Колодни облачился в белый халат, такой же как носили немногочисленные врачи клиники, и вместе с Джонсон отправился принимать пару с серьезными сексуальными