лежал без движения и следил за эрекцией. Чтобы избежать рецидивов, мужчинам давалась рекомендация «по возможности избегать позиции “мужчина сверху”, в которой контроль над семяизвержением предельно затруднен». В течение следующих нескольких дней супруги продолжали такое лечение, пока не приходила уверенность в своих силах, вплоть до непрерывного 20-минутного полового акта. Для многих устоявшихся браков такой опыт обоюдного наслаждения был беспрецедентным. «Между мужем и женой появляются физическая близость и нежность, устанавливается и возобновляется контакт, а также значительно возрастает теплота и взаимопонимание», – сообщали исследователи. И этих слов было недостаточно, чтобы описать всю грандиозность их общих достижений.

У некоторых мужчин случалась эрекция, но оргазма они не достигали. Для тех, кто неспособен эякулировать во время полового акта, Мастерс и Джонсон нашли похожее решение. Несмотря на то что «эякуляторная несостоятельность» случается достаточно редко, она обычно возникает во время первого супружеского секса и затягивается на годы. Многие пациенты жаловались при этом на сильное чувство вины, вытекающее из «жестких традиционных религиозных установок», осуждающих открытую сексуальность. Один 33-летний мужчина из семьи протестантов-фундаменталистов рассказывал, что в детстве его пороли за ночные поллюции, и его медовый месяц начался с того, что он не смог достичь оргазма со своей супругой. Один католик, чьи обе сестры были монахинями, говорил, что в подростковом возрасте его наказывали за мастурбацию, которую называли страшным грехом. За первые 11 лет брака он так и не смог ни разу эякулировать. Еще один мужчина, ортодоксальный иудей, за восемь лет своего неполноценного брака ни разу не эякулировал с супругой, потому что считал влагалище «нечистой областью». Кто-то относился к сексу как к неприятной обязанности, и их физиологические проблемы переплетались с психологическими. В этих случаях терапия не предполагала никаких «сжатий». Вместо этого женщина должна была «требовательно манипулировать пенисом», следуя указаниям лежащего на спине мужчины, «вызывая оргазм вручную». Когда это удавалось, пара при следующем половом акте выбирала позицию «женщина сверху». «К требовательным тазовым движениям вдоль введенного пениса необходимо перейти незамедлительно», – указывали Мастерс и Джонсон. Если семяизвержение не наступало быстро, женщина прекращала движения, отпускала пенис и начинала стимулировать его рукой вплоть до ощущения «неотвратимого семяизвержения» – точки невозврата. В отличие от мужчин, страдающих преждевременным семяизвержением или импотенцией, у таких пациентов редко бывала слабая или нестабильная эрекция. Как выяснили терапевты, с мужчинами, которые «могли поддерживать достаточную эрекцию на протяжении всей сексуальной игры», чтобы половой акт длился от получаса до часа, несколько женщин начали испытывать множественные оргазмы.

Сексуальное лечение, проводимое Мастерсом и Джонсон и их верными сотрудниками, давало великолепные результаты. За 11 лет они избавили от преждевременного семяизвержения 186 мужчин, а количество неудач, согласно их отчетам, составило всего 2,2 процента. Все 29 женщин, жалующихся на вагинизм, восстановили сексуальные функции, 16 женщин во время двухнедельной терапии впервые в жизни испытали оргазм. Если причиной дисфункции являлись страхи, тревоги и стыд, они работали неустанно, изобретая новые методы лечения. Вместе Мастерс и Джонсон чертили физическую карту человеческой сексуальности, вдаваясь в малейшие детали мужской и женской анатомии сексуальных реакций. Они создали терапевтический метод, который помогал парам выражать себя в сексе и получать обоюдное удовольствие – то есть ровно так, как Мастерс и обещал ректору Итану Шепли, запрашивая разрешение на проведение исследований.

Глава 22

Суррогаты

Тот, кто не женат, тот, следственно, не может быть рогат.

– ДЖЕФРИ ЧОСЕР. «Кентерберийские рассказы»

Барбара Калверт излучала сексуальность. Со своей внешностью и привлекательным британским акцентом она заставляла мужчин Университета Вашингтона засматриваться на нее, одну из самых симпатичных секретарш медицинской школы. Ее муж Джордж тоже там работал, в отделе иллюстраций, но не факт, что много знал о том, чем занимается его жена. По утрам она обычно сидела за рабочим столом и печатала или назначала встречи для доктора Уилларда Аллена, заведующего отделением акушерства и гинекологии. В то время как старший секретарь Аллена, серьезная пожилая женщина по имени Милдред, никак не интересовалась клиническими сексуальными изысканиям доктора Уильяма Мастерса, Калверт, как и ее босс, понимала всю ценность этого исследования. Эта искрометная женщина подружилась с Мастерсом и Джонсон еще до того, как они перебрались из университета в клинику на другой стороне улицы.

Иногда днем Барбара Калверт покидала свое рабочее место и отсутствовала час или два. Об этом рассказывал доктор Эрнст Фридрих. «Бывало, зайдешь перед обедом, а кто-то говорит, что “она ушла в столовую”, – вспоминал Фридрих. – Спустя какое-то время возвращаешься – тебе говорят, что “она еще обедает”, и округляют глаза. Другими словами, во время обеда у нее были еще какие-то дополнительные дела. Это не то чтобы было тайной. Но я не в курсе, знал ли тогда обо всем ее муж».

В крестовом походе Мастерса и Джонсон против сексуальных дисфункций Калверт решила добровольно броситься на передовую. Она согласилась стать суррогатной сексуальной партнершей для мужчин, страдающих от импотенции, преждевременного семяизвержения и других проблем половой сферы.

«В современном мире ее бы называли “девушка-виагра”, – объяснял доктор Майк Фрейман, который считал чету Калвертов своими друзьями. – Я помню, как она однажды вернулась на рабочее место такой свежей, какими обычно люди бывают с утра, после душа».

Так Барбара и работала добровольцем, пока обо всем не узнал ее муж.

Суррогатные партнерши хотя и редко принимали участие в практике терапии Мастерса и Джонсон, но стали одним из самых противоречивых и в то же время эффективных элементов программы. За первые 11 лет помощь суррогатных партнерш использовалась для 41 мужчины, которые испытывали сексуальные проблемы, но не могли обратиться за помощью к бывшей жене или подруге. Для таких пациентов честная и анонимная женщина вроде Барбары Калверт была «той, за кого можно держаться, с которой можно говорить, работать, у которой можно учиться, с которой можно сблизиться и, кроме всего прочего, с которой мужчина с сексуальной дисфункцией мог что-то отдавать и получать все эти две недели в активном периоде терапии», подчеркивали они. Из 31 заявки на роль суррогатной партнерши было отобрано всего 13. Искательницы приключений и прочие психологически сомнительные кандидатки отсеивались. Джонсон сама обучала нанятых девушек и следила, чтобы они получали достойное вознаграждение. И все же, несмотря на все ее терапевтические находки, секретная система привлечения суррогатных партнерш была не ее идеей. «Эффект был потрясающий, но я боялась, что будут проблемы», – вспоминала Джонсон.

Билл Мастерс относился с сочувствием к хрупкой мужской психике и к тем, кто имел проблемы в сексе. «Билла беспокоило, что кто-то из нуждающихся в помощи останется