Что-то надвигалось на поляну со стороны леса. Она четко различила басовитый звук работающих вдалеке двигателей, и всю сонливость, заторможенность как рукой сняло. Вскочив на ноги, Лиза метнулась к ближайшей бойнице, осторожно приоткрыла деревянный ставень, заслонявший узкую вертикальную прорезь в бревнах, и выглянула наружу.

За те годы, что сруб стоял заброшенным, в бойнице поселился мох, и сквозь его курчавые завитки Лиза смогла увидеть лишь небольшую часть поляны… хотя и этого оказалось достаточно, чтобы вдоль позвоночника пробежала холодная дрожь.

Метрах в пятистах от ее убежища, на самом краю поляны, в воздух поднимались характерные белесые клубы выхлопа от работающего водородного двигателя, которые вились в воздухе, смешиваясь с туманом. Из-за высокой сухой травы было трудно различить саму машину, но зато она отчетливо увидела растянувшуюся по всей ширине прогалины цепь странных существ, которая медленно двигалась от источника белесого выхлопа в сторону заброшенной, покосившейся постройки.

Спина Лизы похолодела.

Значит, все-таки засекли ее высадку, всю ночь шли по следам, и вот теперь догнали…

* * *

Они приближались, медленно, но неуклонно превращаясь из смутных, едва различимых на фоне желтой травы контуров в реальных существ.

Все в них казалось страшным, отталкивающим. Наверное, в этом отчасти была повинна та брезгливость, с какой люди испокон века относились к определенным видам насекомых.

Эти напоминали материализовавшийся кошмар изрядно перебравшего энтомолога. Насекомообразные существа достигали от полутора до двух метров роста, их хитиновые панцири, умытые стылой утренней росой, влажно и неприятно поблескивали. Сегментированное брюхо казалось белесым, остальные покровы варьировались по окрасу от темно-коричневого хитина на спине до грязного, болотно-зеленого, покрывавшего хрупкие на вид конечности, которые смотрелись как уродливая пародия на строение человеческого тела. И руки, и ноги инсектов казались просто приклеенными по бокам заостренного книзу туловища.

Они двигались ровно, размеренно, не ломая строя, не разговаривая, не издавая никаких звуков, словно были не живыми существами, порожденными чуждой человеку эволюцией, а каким-то биомеханическими подобиями жизни.

Чем ближе они подходили к старому срубу, тем отчетливее проступали отдельные черты строения их тел и тем явственнее ощущалась волна катившегося перед цепью инсектов леденящего ужаса.

Лиза читала про эту расу, поселения которой, были обнаружены сначала в заброшенной Сфере Дайсона, открытой некоторое время назад, а затем и на загадочной Деметре, где люди и насекомоподобные наследники древнего разума долгое время вели кровопролитную войну.

По обрывочным сведениям, которые сохранила ее память, Лиза вспомнила, что инсекты являются природными телепатами, что именно они, спасаясь от космической чумы три миллиона лет назад, построили недавно обнаруженную Сферу Дайсона, что их раса деградировала после нашествия Предтеч, и в большинстве своем вымерла, сохранив лишь несколько известных анклавов, застывших на уровне первобытнообщинного строя. Все они вели тихую, ничем не примечательную жизнь, находясь, как правило, под опекой Совета Безопасности, а вековое противостояние людей и инсектов на Деметре являлось лишь исключением из общего правила, порожденным особенностями планеты и вынужденным соседством двух таких разных колоний.

Все эти мысли промелькнули в ее голове, пока она в жутком оцепенении разглядывала приближающуюся цепь насекомоподобных тварей. Откровенно говоря, Лиза, узнав этих существ, в первый момент просто растерялась. Ее предсмертная память хранила совершенно иной ксеноморфный образ, намного более отвратительный и чуждый человеческому разуму, чем облик инсекта, уже несколько приевшийся по частым упоминаниям в средствах массовой информации.

Она не понимала, что несет ей эта молчаливо надвигающаяся цепь, откуда они взялись тут и, главное, как соотнести с ними кристалл, имплантированный в ее мозг в качестве аналога ГМИ? Серый кусочек пронизанного прожилками кремния являлся продуктом иной древней расы — логриан и никак не мог соотноситься ни с инсектами, ни с их современными, слишком явно вырожденными технологиями.

Кто они — враги, друзья или же просто случайные прохожие, занятые своим, никак не связанным с ее присутствием делом?

И первое, и второе, и третье казалось ей сомнительным. Лиза просто не могла понять смысл происходящего, пока дальнейшие события не раскрыли ей истину…

Это произошло внезапно.

Цепь инсектов приближалась, заполняя пространство поляны своими ментальными эманациями, от которых и проистекало чувство глобальной подавленности, тревоги и спазматического удушья. Отслеживая их движение, Лиза неожиданно поняла, что цепь движется не на нее. Они шли по касательной к срубу, не обращая никакого внимания на покосившуюся постройку. Левый фланг цепи должен был пройти в десятке метров от ее убежища, а истинная цель прочесывания крылась где-то ближе к противоположному краю широкой прогалины.

Все происходило в стылой, гробовой тишине, лишь вдалеке по-прежнему урчала двигателями одна или, может быть, несколько машин.

Лиза перевела взгляд туда, где, по ее мнению, цепь должна была выйти к лесу, и внезапно заметила, как в двух местах вздрагивает и шевелится высокий желтый травостой.

Там кто-то был!

Она поняла: судьба посылает ей удачу, возможность быстро и незаметно скрыться, как только цепь инсектов минует сруб, двигаясь к своей цели. Кого они пытались обнаружить — зверя или иное существо, — Лиза не знала. За слабым шевелением травы мог скрываться кто угодно.

Ее нервное напряжение росло с каждой секундой.

Вот цепь насекомоподобных существ поравнялась с покосившейся постройкой. Они двигались медленно и осторожно, высоко вскидывая свои тонкие членистые ноги, будто цапли на земном болоте.

Теперь, когда ее и ближайшего инсекта разделяло не более пятнадцати метров, Лиза смогла более внимательно разглядеть насекомоподобное существо. Его голова не имела четко выраженной шеи и казалась воткнутой в плечи. Стык головы и покатых плеч закрывали растущие внахлест, подвижные хитиновые пластины, по которым тянулся незамысловатый природный узор из бурых пятнышек, похожих на сыпь от болезни. Голова была маленькой, большие фасетчатые глаза торчали по бокам, смещаясь ближе к ушным отверстиям, дыхательные щели, занимавшие центр «лица», располагались елочкой, создавая жуткую, вдавленную имитацию носа, из-под которого резко выступали роговые челюсти, явно способные обкусывать и мелко измельчать как растительную, так и животную пищу.

Но более всего Лизу поразил не внешний вид твари, а элементы его экипировки и оружие, которое инсект держал в своих тонких, изломанных двумя суставами лапах.

Снаряжение крайнего в цепи бойца было человеческим, в этом у Лизы не осталось никаких сомнений, стоило бросить один-единственный взгляд на удобную «разгрузку», ладно пригнанную поверх природного хитинового «броника»…