держится за него руками и ногами.

— Скажите ей, пусть она его продаст. Продайте дом и вступите в кооператив.

— А вы домой?

— Нет, по делам службы.

— И в воскресенье не дают покоя?

— Нет, знаете, я работаю только по воскресеньям.

— Вы священник?

— Да что вы, голубчик, откуда вы это взяли? Неужели похож?

— Почем я знаю?

— Видно, платят больше.

— За что?

— За работу в воскресенье…

— Кажется, подъезжаем.

— Да, станция. Похоже на то.

— Всего доброго.

— До свидания.

— Позвольте, пожалуйста, я выхожу.

— Я тоже.

— Простите, не знал, девушка. Погодите, я отворю. Иногда двери открываются очень туго.

— Благодарю.

— Осторожно. Я помогу вам донести чемодан.

— Спасибо, не нужно.

— Осторожно!

— Не беспокойтесь.

— Здесь можно где-нибудь поесть, дядя?

— В воскресенье все закрыто. Аккурат в воскресенье на станции всегда закрыто.

— Жаль.

— На той стороне есть буфет. Перейдите через дорогу, сверните направо — вот вам и буфет. В двух шагах. Не люкс, но, думаю, кое-что найдется.

— Попытаюсь разыскать.

— Найти легко по вывеске, там вывеска коричневая висит. Найдете.

— Ну, безусловно.

— Эй, вы чего по сторонам не смотрите? Чуть было вас не сшиб.

— Простите.

— Не могу ж я с велосипедом ходить по тротуару. Эх, вы…

— У вас пиво есть? Я бы взял к гуляшу.

— Ничем не могу помочь, пан приезжий, пиво все вышло. Сегодня футбол, уважаемый. Почти весь товар отправили на стадион. Могу предложить фруктовой воды, уважаемый. Если угодно, принесу!

— В таком случае лучше коньяк.

— Вы не здешний? И все-таки пришли на футбол! Как я догадался, спрашиваете? А я и сам не знаю. Так мне почему-то кажется. У нас на футболе много приезжих бывает.

— Ах, вот как.

— А что вы думаете о результате?

— Ничего не думаю, я не болельщик.

— Бог знает, какой балбес нынче будет судить. Видите ли, на стадионах результат по большей части зависит от судей.

— Счет, пожалуйста. До свидания.

— Мое почтение.

— Где здесь Пороховая улица, не скажете?

— Пороховая? Вы знаете город?

— Не очень.

— Первый переулок от стадиона налево.

— Вы на футбол?

— Да.

— Завидую. А мне, как всегда, в воскресенье навязали работу. Черт бы их побрал. Мое почтение.

— Ганковы здесь живут?

— Вы пана инженера ищете?

— Да, мы с ним однокашники. Единственный знакомый в вашем городе.

— Не повезло вам, дорогой. Уехали они, как раз вчера уехали. Утром нагрузили машину и укатили. Я как раз шла за молоком и подумала еще — спрошу-ка, куда это они? А пан инженер сам меня подозвал: «Соседушка, — говорит, — мы все-таки едем. Визы в кармане. Не согласитесь ли вы цветы у нас поливать, я, так и быть, чего-нибудь из-за границы вам привезу». Пан инженер большой шутник. Да я и не верю, что он что-нибудь привезет — просто шутник он.

— Вот незадача — в кои-то веки завернешь сюда, а кого хочешь повидать, и нету.

— В простое воскресенье вы б его тоже не застали. Они недавно дачу построили, так что с утра ищи-свищи. Я-то им не завидую. Коли бог послал, пусть себе владеют.

— Вот удостоверение, пожалуйста. Я судья сегодняшнего матча.

— Милости просим, милости просим, брат судья. Председатель сейчас придет. Я его позову.

— Кажется, гостей у вас сегодня много будет.

— Тысяч десять, не меньше. Как встреча, у нас всегда большой наплыв.

— Только бы погода не подвела.

— Приветствую вас от лица нашего коллектива. Вы тут впервые, не правда ли? В общем и целом у нас неплохой стадион, не правда ли? Внутри, конечно, пока все еще, как в тюрьме, — хе-хе-хе, не закончили еще, но остальным уже можем похвастаться. Не желаете осмотреть? Жаль, я бы показал вам все наши объекты. Но осмотреть наш клуб вы не откажетесь. Это — наша гордость. Там выставка наших боевых трофеев, хе-хе-хе. Видите эти кубки? Мы не какая-нибудь завалящая командочка. Этот кубок — наш высший приз. Знаете, еще перед войной были такие состязания… Вам не интересно? Конечно, конечно, вам надо отдохнуть. Я провожу вас в судейскую. Ваших помощников пока нет, можете даже прикорнуть немножко. Мы поставили в судейских койки… Я сию секунду доставлю вам список игроков и их удостоверения. А пока препоручу вас заботам доктора. Доктор, прошу представиться.

— Сердечно рад… Надеюсь, я не перегружу вас работой.

— Футбол — игра суровая.

— Такой я не допущу.

— Все так говорят…

— Серьезно?

— Врачу положено быть немножко циником. И кроме того, я кое в чем разбираюсь.

— В судьях?

— В футболе.

— И что вы мне посоветуете?

— Помнить о здоровье. Не напрягаться слишком, ходить на прогулки, спать, сколько положено, и так далее.

— Серьезно?

— Предупреждаю, я циник. Если бы теперь я пригласил вас на кружку пива, это было бы похоже на взятку, не правда ли? А вот и наш председатель.

— Что ж, приступим к нашим обязанностям.

— Время терпит, брат судья. Меня задержали другие заботы. Пришлось навести порядок в ложе для почетных гостей. Мы ждем на матч ответственных товарищей. Это для стадиона большая честь. Ответственные товарищи обожают футбол. Ответственные товарищи обожают наш клуб.

— В самом деле?

— Если желаете, я вас представлю.

— Вряд ли в этом есть необходимость.

— Нам еще нужно потолковать с тренером. Пойдемте, доктор.

— Значит, мы начинаем ровно через час.

— Через пятьдесят минут. Сверьте свои часы, брат судья. Мы живем по часам стадиона. Иначе нельзя — знаете, чем это пахнет? Погодите, доктор, ручка у двери совсем новая, заедает. Я открою.

3

— Откройте, — требовательно повторяет чей-то низкий голос и дергает за дверную скобу.

— Сейчас.

Рыжий подходит к двери, которая теперь кажется еще более ослепительной, и отодвигает задвижку. На пороге возникает фигура какого-то верзилы с проседью в волосах, в белой рубашке и шелковых прорезиненных брюках.

— Я этого не хотел. Это не умышленно. Не умышленно!

Он пытается забраться на окно, но решетка мешает ему.

— Я — Гомес, инструктор, — неторопливый низкий голос наполняет все помещение. — Что это вы взаперти сидите, как старухи? Я хотел бы сверить запись.

Он располагается возле стены, подходит к судье, и взгляд его упирается в зеркало; зеркало уже не играет всеми цветами радуги, оно мутное, невыразительное, словно осколок закопченного стекла.

— Между прочим, пенальти вы назначили неправильно. Своим пенальти не назначают. Особенно на последней минуте и когда исход матча еще не определен.

«Они подослали его ко мне, — отмечает судья. — Я на их стороне, он тоже держит их сторону, и сейчас я более беспомощен и бесполезен, чем это разбитое зеркало, которое от малейшего толчка рассыплется на миллионы осколков… а разбитое зеркало приносит несчастье. Разбитое зеркало — это хуже, чем черная кошка, потому что его — не