– Наверняка Максим заберет его с собой.

– Дадут ли разрешение из Москвы?

– А он его спрашивал, когда вытащил из Брестова свою Лидию? Так и сейчас поступит. Не бросать же подпольщика на растерзание эсэсовцам?

– Наверное, так и будет.

Сосновский достал пачку немецких сигарет.

– И как ты эту гадость куришь?

– Угости своими.

Коган достал папиросы. Пачка немецких сигарет полетела за борт.

Катер разрезал носом невысокую волну.

Показался Руйзен. Матис отвернул левее, волны стали биться в борт, рокот дизеля стал сильнее. Вот и мыс, за ним северная часть. Где-то в километре по курсу должна всплыть лодка.

Шелестов зашел в рубку, взял бинокль, осмотрел морское пространство. На мгновение ему показалось, что он увидел перископ.

– Что увидел? – спросил Матис.

– Стоп машина. Дальше идти нет смысла, будем ждать, когда всплывет лодка.

– Значит, дрейфовать?

– Но не отходя далеко.

– Тяжело будет стоять, придется держать дизелем. Для якоря здесь глубоко.

– Ты капитан, тебе виднее. – Шелестов посмотрел на товарища: – Матис, тебе возвращаться нельзя. Пойдешь с нами.

Тот испуганно взглянул на советского офицера:

– Нет!

– Но почему? Незаметно мы уйти не могли, тем более – гибель Шпора. Скоро в деревню придут эсэсовцы, если уже не пришли… Удивительно, что гитлеровцы не выслали сюда из Ростока сторожевой корабль или хотя бы торпедные катера.

– Нет их, и слава богу.

– Но в деревне тебя схватят, отправят в гестапо. А там отыграются за все.

– Не берите в голову, майор, я не пойду с вами.

– Не понимаю, что за причина?

– Вы видели, как погиб Каспар?

– Да.

– Ему было двадцать три года, мне – шестьдесят. Я свое пожил. В руки гестаповцам я живым не дамся.

– Но зачем это бесполезное сопротивление?

– Знаете, майор, в земле Германии похоронены мои предки, и если мне суждено погибнуть, я хочу быть похороненным в своей земле.

– Вам еще жить и жить!

– Нет, майор. Протез, который выделили мне власти, сделал свое черное дело. У меня началась гангрена. Выше отрубать ногу уже некуда. Так что я и без войны скоро умру. Так лучше в бою с проклятыми нацистами…

– Вот оно что. Но может, наши врачи?.. – Шелестов не договорил.

Матис показал на север:

– А вот и лодка.

Майор обернулся и увидел всплывшую субмарину. Она быстро поднялась в надводное положение, из рубки вышел командир. В бинокль Шелестов увидел капитана третьего ранга Осипенко. Тот тоже смотрел на приближающийся катер в бинокль. Махнул рукой, отдал распоряжение, показался сигнальщик с флажками. Начал подавать сигналы.

– Что он передает? – спросил Шелестов у Матиса.

Капитан судна ответил:

– Просит подойти вплотную к лодке, приготовить сходни.

– Решили с борта на борт перегружаться?

– Видимо, так.

Матросы субмарины тем временем установили на кормовой части устройство, похожее на мини-кран.

Катер медленно подошел к подводной лодке. Его левый борт был снабжен причальными отбойными покрышками – кранцами, чтобы не повредить корпус. Но старый морской волк Матис умудрился встать боком, слегка придавив отбойники. Тут же Буторин с Коганом перебросили трап.

Шелестов перешел на лодку.

– Приветствую, Иван Петрович.

Осипенко улыбнулся, протянув руку:

– Рад видеть тебя, майор, да еще с ценным уловом.

– Ты уже в курсе?

– Конечно. Лодку сразу после возвращения на базу, это когда мы перебросили вас на остров, решили переоборудовать. На общую конструкцию это не повлияло: приварили крепления для установки специальной кран-балки, вместо люка поставили сдвигающуюся плиту. Так как герметичность нарушили, пришлось инженерам делать специальную затапливаемую камеру с водонепроницаемым контейнером. В общем, неделю кромсали. И только перед выходом в заданный район командующий обозначил мне, что требуется перевезти боевую часть реактивного снаряда повышенной мощности.

– Каковы размеры контейнера и камеры?

– Не беспокойся, наши знали габариты боевой части.

– Ну что, тогда давай перегружаться.

Капитан третьего ранга отдал команду – старшина повернул стрелу. Она оказалась короткой.

Шелестов проговорил:

– Вот тебе и раз. Так мы не вытащим головную часть.

Капитан улыбнулся:

– Не спеши. Все продумано.

Старшина начал крутить ручку небольшого колеса сбоку. Из короткой части стрелы пошла вторая, немного меньших размеров, затем третья, трос и крюки перемещались вместе с последующими блоками.

– Да, действительно продумано, – кивнул Шелестов и передал команду на катер: – Мужики, цепляй боеголовку, да аккуратней, не дай бог, сорвется.

Коган, Буторин и Матис закрепили головную часть немецкого снаряда. Старшина, управляя рычагами, вытащил ее из отсека, вновь припал к вращающейся ручке. Стропы стали сдвигаться, перемещая взрывоопасный груз к лодке. Оказавшись над кормовой частью, старшина доложил:

– Товарищ капитан третьего ранга, к спуску готов!

Изнутри сдвинулась большая плита, открылась камера, появился специальный контейнер. Крановщик положил головную часть точно в контейнер. Матросы отцепили тросы, занялись контейнером. Специальная группа матросов демонтировала крановую установку, разобрав ее на части, которые через отдельный люк спустили внутрь.

Из отсека доложили:

– Товарищ капитан третьего ранга, мы закончили. Закрепили снаряд по инструкции. Контейнер закрыт.

– Уходите в боевую часть!

Плита встала на место, лодка приняла обычный вид.

Осипенко улыбнулся:

– Судя по всему, вас теперь шестеро?

– Пятеро.

– Как так? Четверо офицеров спецгруппы, захваченный конструктор и капитан катера, которого мы должны забрать.

– Капитан катера не пойдет с нами.

– Но у меня приказ.

– Доложи своему командованию, что я отменил его. Это, ты знаешь, в моих полномочиях, пока лодка не дошла до Кронштадта. Хочешь потерять время, связывайся с крепостью.

Командир лодки пожал плечами:

– Да нет, связываться – действительно терять кучу времени. Я действительно обязан подчиняться тебе в части, касающейся действий группы и транспортировки груза. Но почему немец отказывается уйти? Ведь его же подвергнут пыткам в гестапо.