Не мне доверил, конечно, а Бринсу. Я вздохнула и перевернулась на другой бок, подпихнув подушку под щеку. Габриэллу он планировал отдать страже, а потом решил невовремя потерять сознание. Вот оправится — сразу все ему и выложу.

Я множество раз представляла, как останусь главной в нашей лавочке хотя бы на день. Красиво расставлю товар, переделаю ценники, наконец-то организую кассу и буду абсолютно счастливой и довольной. Казалось, легко справлюсь с такой работой. По итогу не спала большую часть ночи.

Что я буду делать с целой аптекой? Как? Почему вообще ввязалась в эту авантюру?

Встала за час до рассвета и отправилась в торговый зал. Вымыла там полы и до блеска натерла витрину, потому что чистота располагает покупателей заходить снова. Накапала аромамасел в лампу. Немного цитрусов, мяты и цветов, чтобы получился легкий и ненавязчивый запах, не навевающий мыслей о лекарствах. После чего переставила пузырьки. Посмотрела со стороны, переставила еще раз. Выложила на прилавок наши самые ходовые зелья и написала к ним завлекательных табличек.

Осмотрела их, подумала и отнесла Ирвину на проверку. Быть ближе к народу — здорово, но и грамотных жителей в столице хватает. Вдруг ошибки их испугают? В духе: если не может правильно два слова написать, то как же он смешивает нам целебные порошки?

Аптекарь безмятежно спал, раскинувшись на своей кровати. Я вначале привычно смутилась и отвела взгляд, затем отругала себя за это, (все же Бринс — парень не из робких, да и что он, мужских торсов не видел?) и разбудила начальника. Тот сонно прищурился, осторожно потянулся и забрал мои таблички, после чего тяжело вздохнул.

— Такие вещи только с кофе приносят.

— Ай, какой тебе кофе, болезный? Чай заварю и капли твои накапаю, — махнула я рукой и вышла.

Да неужели ошибки? Два раза проверила, в чем сомневалась — по орфографическому словарю. Томик был старым и потрепанным, видимо, остался еще со времен первых Фессов, придумавших основать аптеку.

С чаем все как-то не ладилось. Я нервничала, думая о грядущем рабочем дне, отчего все валилось из рук. То заварку просыплю, то забуду разжечь плиту, то уроню чашку. Что обидно — самую приличную из всех, с тонкой голубой каемкой, и формой похожую на пиалу. Я любила пить чай именно из нее, а не из этих бочонков, которые были в ходу среди столичных жителей.

В результате пока справилась с чаем и зашла к Ирвину, он успел застелить кровать, полностью одеться и перебраться за стол. Вот честное слово, не видела бы его своими глазами спящим, решила бы, что он так и лежал при полном параде поверх покрывала всю ночь.

Предательницы-мысли тут же закрутились вокруг образа аптекаря, раскидавшегося по простыне «звездой», такого безмятежно спокойного и расслабленного. Хотелось подойти к нему, погладить по щеке, волосам, попробовать, каковы на ощупь его широкие плечи…

Ну или врезать ему еще разок, да покрепче! Вообще-то я еще злюсь на него, за то, что не поверил и хотел сдать страже. При том, что сам мечтал встретиться и поговорить с Габриэллой. Брр-р! Терпеть не могу свое полное имечко, папаша его в изрядном подпитии выдал, не иначе.

В общем, чашку с горячим чаем я несла так и не определившись, угощу или вылью. Пускай не за шиворот, но куда-нибудь в центр комнаты с мерзким: «а вам, господин сердечник, напитков не советовали». Но чай стало жалко, несмотря на все огрехи, заварила я его как следует, поэтому и поставила рядом с Ирвином.

Он перевел на меня взгляд и протянул несколько собственноручно переписанных табличек. Выбрал для них бумагу потолще, не поленился расчертить рамки, и сами слова вывел аккуратно и красиво, с вензелями и прочим.

— Решил, что если потакать твоим безумствам, то до конца, — улыбнулся он. — Но никаких махинаций с весами и изменения цен! — добавил строго.

— Ай, все планы порушил, — притворно покачала я головой, после чего еще раз пересмотрела таблички. Красиво сделал! Я бы так не смогла. — Приятно, что ценишь мои идеи.

— Если она провалится, сделаю вид, что ни о чем не знал, лежал целый день в беспамятстве.

Он поднялся на ноги, забрал чашку с чаем и отправился в библиотеку. Я попыталась пристыдить этого наглеца, чтобы соблюдал постельный режим. На что Ирвин стащил с полки толстый старинный фолиант и развалился на узком диванчике.

— Плед не принесешь? — спокойно спросил он.

— Тебе в беспамятстве какая разница?

Я выскочила за дверь и уже в коридоре услышала:

— Будут проблемы — приходи, я рядом.

Приду, но только в самом крайнем случае. Что я за торговец, если прибегу просить помощи спустя несколько часов после того, как осталась за главную? Наоборот, это отличный шанс разгуляться!

Но сколько бы себя ни успокаивала, все равно дергалась перед открытием. И после него первое время действовала осторожно: выдавала все строго по рецепту, не пыталась навязать лишнее и пару раз ходила к Ирвину за советом. Пока отвлеклась, кто-то стащил пару флакончиков с прилавка, но я не расстраивалась.

Все равно пустые, разве что соль насыпать сгодятся. И немытые еще. Ирвин делал скидку, если ему возвращали флаконы из-под его зелий, вот из той корзины я и взяла несколько для украшения прилавка. Муляж должен быть красивым, а не функциональным!

Дела потихоньку шли, сумма в кассе росла, а мое настроение ползло вверх. Если смогу продержаться сегодня, уговорю Ирвина оставлять меня после обеда, когда уходит в госпиталь. Хотя почему уговорю, как только эта недоверчивая крыса оправится, сразу же узнает правду обо мне, артефакте и своем дедуле!

— Мне нужен господин Фесс! — хлопнул ладонью по прилавку мужчина чуть младше Ирвина.

Такой весь холеный, аккуратный, дорогой, а значит — платежеспособный. Рядом с ним пристроилась скучающая девушка, всем видом излучавшая брезгливость. Зато в ее серьгах поблескивали неплохие камни. Сотни три за пару, еще столько же — браслет, надетый поверх перчатки. Вроде бы невзрачное колье с шеи тянуло на все пять.

Я подавила желание огрызнуться в ответ на грубость и расплылась в улыбке.

— Ай, занемог. Подхватил в госпитале заразу, теперь лежит, страдает. Кашель, насморк, лицо раскраснелось, пошло прыщами, волосы лезут пучками… Позвать? — для убедительности я сделала пару шагов, но посетитель меня остановил.

— Мне нужно такое зелье, — и протянул надушенную бумагу с рецептом, — надеюсь, справитесь