– Потому нас и не прикончили сразу, – проворчал Книжник. – Из этой штуки, скорее, по толпе бить удобнее.

– То, что нам надо, – мрачно усмехнулся Зигфрид. – Для точности у тебя арбалет есть. Если вообще дадут прицелиться.

– У тебя есть какая-то идея?

– Да. Ждать.

– Чего ждать?

– Нас меньше, так что инициативу предоставим противнику. Путь первыми совершат ошибку.

– Принцип айкидо? Использовать энергию нападавшего против него самого же?

– Про айкидо не слышал, но смысл ты уловил верно.

Снизу донесся тревожный крик. Книжник прислушался:

– Чего-то они там, внизу, оживились. Небось гадость какую готовят.

– Только чего-то лезть перестали, – кивнул Зигфрид. Подошел к краю яруса, осторожно глянул вниз. – О, да у них там свои проблемы начались.

– Что за проблемы? – удивился Книжник.

Вместо ответа снизу пришли новые звуки и голоса. Сначала показалось, что померещилось, но нет – это действительно был мерный топот боевого строя – такой семинаристу доводилось слышать на ритуальных построениях кремлевских ратников. Отрывистые команды, донесшиеся издалека, развеяли сомнения:

– Ровнее строй! Первая шеренга – штыки к бою! Вторая – заряжай!

Характерный акцент не оставил сомнений.

– Термиты!

– Быстро они объявились, – ничуть не удивился Зигфрид. – Осталось понять, что это для нас значит.

Беспорядочные хлопки выстрелов, последовавшие за командами, принадлежали уже мародерам. Судя по всему, появление подлинных хозяев подземелий стало для мародеров неприятной неожиданностью.

– Чужане! – отчаянно заголосили внизу. – Бей! Бей!

– Огонь! – рявкнул командный голос.

На этот раз бахнуло стройно и мощно. Подземелье наполнилось воплями, руганью, воем, звоном металла. Там, внизу, шла настоящая битва. И теперь количество мародеров перестало быть решающим преимуществом – в бой вступили профессионалы. Отсюда, сверху, было видно, как черная волна термитов теснит куда большую по размеру волну «светлячков» – у всех мародеров горели во лбах фонарики, отличие от привыкших ко мраку обитателей Термитника. Выстрелов становилось все меньше: видать, дошло до рукопашной. И тут уж вряд ли преимущество было за мародерами. Бойцы из них были так себе. Падальщики вообще столкновению предпочитают бегство. Только вот здесь бежать было некуда – мародеры сами загнали себя в ловушку.

– Ну вот, долго ждать не пришлось, – сказал Зигфрид. – Самое время под шумок смыться.

– Нужно понять, откуда появились термиты. Значит, поблизости есть вход – не древний, замурованный, а вполне себе рабочий.

– Правильно рассуждаешь. Есть вход – значит, мы его найдем.

– Вот только не представляю, каким образом.

– «Языка» брать надо.

Книжник кивнул. Тут и не требовалось долгих обсуждений. Единственным говорящим источником информации всегда был и остается пленник. Только легко сказать – «языка» взять. Как его возьмешь, если термиты держатся плотным подразделением, а заодно лихо метелят целое стадо мародеров. Ведь не надо объяснять, что мародер в качестве источника информации в данном случае бесполезен – все они пришли сюда по следам последних обитателей Кремля, а, стало быть, и знают ровно столько же, если не меньше. В этом контексте Книжник и усомнился.

– Главное ввязаться в бой, – беззаботно ответил Зигфрид. – Это единственная возможность воспользоваться суматохой.

– Отбить, значит, от стада заблудшую овечку, – пробормотал Книжник.

– Ни слова не понял, но именно так, – отозвался Зигфрид, направляясь в глубину яруса. – Видишь ту разрушенную лестницу?

– Это называется эскалатор.

– Вот-вот. Аккуратно спускаемся. Я впереди, ты прикрываешь. И не вздумай всадить мне в спину очередь из этой пневматической хреновины.

– Я из нее, конечно, прицельно бью плохо, но не настолько, – проворчал Книжник.

– Ты, главное, не лезь на рожон. И не трать боекомплект напрасно. Я постараюсь все сделать тихо.

Спускаясь по прогнившим ступеням эскалатора, семинарист понял замысел друга. Ближе к нижней трети когда-то движущейся конструкции ступени на ней провалились окончательно. Оттого сюда и не лезли мародеры, которых настойчиво теснили термиты. Зигфрид не зря выбрал место – именно в этом направлении двигались термиты, зачищая свою территорию. Воин спустился левой ногой на крайнюю ступеньку, занес вторую над пропастью, опершись на поручень. И притаился, как паук следящий за тем, кто попадет в его сети.

Потный от напряжения Книжник наблюдал за происходящим, не снимая пальца со спускового крючка пневмомета. Заметить их снизу не представляло никакого труда. Но противоборствующие стороны, сцепившиеся в смертельной схватке, как голодные крысопсы, не видели никого, кроме друг друга.

Отстреливаясь из уродливого многоствольного оружия от невидимого во мраке врага, мимо тяжело пробежал мародер. Тут же, зловеще бесшумно, из тьмы вынырнули две подтянутые фигуры в черном, в одинаковых, низко надвинутых касках. Вооружены они были компактными карабинами с неожиданно длинными и острыми, как иглы, штыками. Столь же бесшумно черные фигуры скрылись в направлении убегавшего мародера. Книжнику даже подумалось: показалось – настолько тихо двигались термиты.

И тут же с другой стороны к эскалатору ринулось сразу несколько мародеров – как будто они впервые увидели этот спасительный путь. Несмотря на отсутствие ступеней, взбираясь друг на друга, как крысы, принялись лезть вверх, все ближе подбираясь к друзьям. Отдуваясь, рыча и толкаясь, они почему-то не произносили ни слова, будто внутри своей стаи не нуждались в человеческих словах. В панике они все больше напоминали животных, которыми движет инстинкт, а не разум. Их руки в пыльных перчатках уже тянулись к стоявшему ближе к ним Зигфриду. И даже не для того, чтобы схватить его и расправиться с «чужанином». А просто чтобы ухватиться, как за бездушный предмет, который поможет им выбраться и спасти свою драгоценную шкуру. Зигфрид смотрел на это копошение с ледяным спокойствием.

Нервы Книжника не были столь крепки и устойчивы, а терпение – безграничным.

– А ну, назад! – дрожащим голосом выкрикнул он.

Для убедительности поводил стволом пневмомета.

В ответ в него выстрелили. И на этот раз попали, правда, всего лишь в баллон, торчавший над плечом. По счастью, пуля прошла по касательной и лишь больно ударила по уху резким звуком. В следующий момент один из мародеров дотянулся-таки до Зигфрида и цепко ухватил того за ногу.

Ситуация получилась критическая, не лишенная даже мрачной иронии: уродец в страшных очках и дыхательной маске вряд ли был серьезным противником для бывалого воина. Да только на нем гроздью висело еще несколько мародеров, карабкавшихся по первому, как по живому мосту. И вот уже Зигфрида судорожно держали за ногу трое. Ирония же заключалась в том, что, зависнув над пропастью, а второй ногой грозя соскользнуть в пролом на месте эскалаторных ступеней, Зигфрид изо всех сил удерживался руками за гнилой поручень. Это лишало его возможности выхватить меч и одним ударом отсечь весь этот человеческий муравейник. Можно было, конечно, оттолкнувшись, ринуться навстречу грязному живому кому. Но в этом случае затея с «языком» оборачивалась пшиком. Рискуя к тому же вообще закончиться фатально.