— Детский сад, — фыркнула Мээрин, откидывая назад волосы.

Она в отличие от меня шапку не надела и вообще была не сильно утеплена, красовалась, демонстрируя длинные ноги в тонких колготках. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы я спрятала нос в воротник пуховика.

— Привет, — улыбнулась мне Сойра.

Женская половина общества стояла на большой террасе и наблюдала за развернувшейся баталией.

— Доброго утра, — ответила ей и подошла поближе к перилам.

Ника я узнала сразу. Вот только не могла поверить, что этот смеющийся мужчина, которого младший брат уложил в сугроб и навалился сверху, давая возможность двум мальчишкам закидать поверженного врага снегом, и есть мой босс. Я никогда не видела его таким беззаботным, домашним и счастливым.

— Из него получился бы замечательный отец, — неожиданно произнесла Кила, становясь рядом. — Я всегда без опаски могу оставить на него сыновей, как и Гера. Жаль, что он отказывает себе в этом.

— Угу.

— Хотя, может, с тобой он передумает, — закончила она, вызвав непонятные боль и страх в груди.

— Об этом пока рано говорить.

Ник будто услышал мой голос. Неожиданно развернулся, скинул брата в сугроб и сел, глядя прямо на террасу.

— Доброе утро, спящая красавица! — крикнул Н’Ери и взмахнул рукой.

Я помахала в ответ, наблюдая, как мужчина поднимается и идет к нам.

— Мелочь, перерыв. Мне надо поприветствовать свою девушку, — сообщил он племянникам, которые тут же кинулись ему наперерез и повисли на любимом дядюшке.

— Фу, целоваться будете, — захихикал старший из мальчишек.

— Фу-у-у, — поддержал его второй.

Они со смехом побежали добивать второго дядюшку, который все еще лежал в сугробе.

Сама не знаю, почему я вдруг пошла навстречу Н’Ери.

— Привет, — улыбнулась, замерев на ступеньках.

— Привет. — Ник быстро поднялся, притянул меня к себе и зарылся носом в волосы.

Хищник был весь в снегу: лицо, волосы, куртка. А сейчас этот снег колол мои щеки, таял на коже и вызывал сладкую дрожь.

Я так увлеклась ощущением собственного счастья, что не сразу заметила, как внезапно напрягся Ник, как руки сильнее обычного сжали плечи.

— Че-о-орт, — выдохнул он, отрываясь от меня и рассматривая ошалелым голодным взглядом. — Черт, Вика. За мной. Быстро.

После чего схватил за руку и потащил мимо удивленных хищниц в дом.

Я даже не успела снять ботинки и куртку, как мужчина, оставляя грязные разводы на полу, запихнул меня в какую-то комнату и закрыл дверь на замок.

— Н’Ери, — снимая шапку, с тихим смешком произнесла я и огляделась. Обычная комната, что-то вроде гостиной. Уютный камин, пара окон со светлыми занавесками, удобная мебель, яркий зеленый ковер, похожий на газон. — Я, конечно, понимаю, что ты хищник, но всему есть предел. Я не буду здесь заниматься этим. Только не здесь… Это безумие.

Шапка выпала из ослабевших рук, когда, подняв взгляд, я увидела лицо мужчины и его глаза. Совершенно золотые, со звериными черными вертикальными зрачками.

— Ник? — прошептала и сглотнула, медленно пятясь к стене.

Бежать-то все равно было некуда, единственный выход перекрывала его мощная фигура.

Он тряхнул головой, зажмурился и снова посмотрел голодным зверем.

— Ник, ты меня пугаешь. — Как я ни старалась, скрыть дрожь в голосе не получалось.

Вздрогнул всем телом и подобрался, будто готовился к прыжку, а глаза закрыты, и дыхание такое частое и надсадное, что стало еще страшнее.

Это не просто прихоть или блажь. С ним что-то происходило.

Подойти или спрятаться? Помочь или попытаться спасти свою жизнь?

— Твой запах, — просипел он и до хруста сжал кулаки.

Я видела, как капельки растаявшего снега медленно стекали по влажным волосам, падали на лицо.

— Началось.

— Не понимаю, — нахмурилась в ответ. В куртке было жарко, но снимать ее почему-то оказалось немного страшно. Лужа под ботинками становилась все больше и медленно ползла в сторону ковра. Сюда бы тряпочку. — Что началось?

Ник открыл глаза и посмотрел на меня с такой болью и тоской, что ноги чуть не подкосились.

— Опасные дни.

Я не сразу поняла, о чем речь, а когда поняла, хрипло коротко рассмеялась и покачала головой.

«Уф, кажется, пронесло. А я-то испугалась».

— О нет, нет. Ты ошибся. Это невозможно. Ник… — Я шагнула к нему, пытаясь обнять, но не смогла.

Рука безвольно опустилась, но я отказывалась сдаваться.

— Ник, послушай меня, я выпила сегодня последнюю таблетку. В течение следующих семи дней должен начаться новый цикл. Сейчас не может быть опасных дней. Никак. Они прошли еще неделю назад.

— Неделю, — глухо прохрипел он, не сводя с меня голодного взгляда. — Думаешь, я не отличу запах крови от течки самки?

Грубо, и я невольно подобралась, ожидая следующего болезненного выпада.

— Зачем ты так? — тихо, но твердо спросила у него.

— Неделя, Виктор-р-р-р-рия? — Снова хриплый смех, который прошелся по моим нервам, как наждачка. — А когда я поставил тебе первую метку?

— Я не помню. Ник, какое это имеет значение?

— А то, что она изменила цикл, изменила все, — с глухим стоном ответил мужчина и вновь тряхнул головой. — Черт, как же все запуталось! Как же все сложно!

— У меня бывали сбои в цикле, но не сейчас… Не может быть, — шептала скорее самой себе и понимала, что это не так. Если Ник прав и овуляция наступила именно сейчас, то надо бежать. Как можно быстрее. Теперь и таблетки не помогут. — Мне надо уехать. Сейчас!

— Стой… Не смей… Нельзя… Бежать… Нельзя…

Слова давались ему с трудом, после каждого — длительная пауза, во время которой я четко слышала, как громко стучит мое сердце.

Еще немного, и начнется самая настоящая паническая атака. Никогда не испытывала на себе, но сейчас чувствовала ее четко.

— А что ты предлагаешь? Этого не должно было случиться. Не должно.

— Ты не должна бежать и уезжать, — уже спокойнее повторил он, восстанавливая контроль над зверем. — Нельзя давать повод хищнику. Нельзя начинать игру.

— Это не игра. Это жизнь. Моя жизнь! И я не хочу…

Лишь один стук сердца. Всего одно сокращение сердечного мускула — и вот он уже рядом, бережно, но требовательно держит мое лицо в своих руках, заставляя смотреть ему в глаза.

— Ты мне веришь?

— Нет, ты не понимаешь…

— Ты мне веришь? — упрямо прорычал он, и я покорилась.