Я кивнул:

– Он волновался, что у вас будут неприятности. Я пообещал, что их не будет… если вы скажете мне правду.

– Маркус – хороший мальчик, – подтвердила она.

– Он очень высокого о вас мнения.

– Он – мой крестник. Впрочем, полагаю, он и сам вам об этом сказал.

– Да. Никогда не думал, что вы знали его маму…

– Для Рут учеба в школе была сплошным ужасом. Однажды я спасла ее от хулиганов и стала для нее кем-то вроде наперсницы.

Я задумался о детях, которых видел сидевшими у нее. Тех, кому она пыталась помочь. Она делала что могла. Однако, когда в школе ты постоянно подвергаешься запугиваниям и издевательствам, даже самый маленький акт доброты является для тебя всем.

– В общем, – продолжала она, – мы с Рут не переставали общаться и после того, как она закончила школу. Когда у нее родились сначала Лорен, а затем Маркус, она попросила меня стать их крестной. Я иногда за ними приглядывала, когда ей приходилось работать во время их каникул. Мы все так же близки, особенно с Маркусом. Он по-прежнему приходит ко мне пару раз в неделю попить чаю. Он очень смышленый молодой человек, и у нас с ним общие интересы.

– Краеведение?

На ее лице вновь возникла тень улыбки:

– И это тоже.

– Значит, вы использовали его?

– Он хотел помочь. Однако всего он не знает, если это то, о чем вы подумали.

– О, вы даже не представляете, о чем я думаю.

– Тогда расскажите мне об этом.

Я было открыл рот, но осознал, что сам понятия не имею, о чем думаю.

– Вы читали то, что в папке? – намекнула она, отхлебнув из своей кружки.

– Многое.

– Это показалось вам интересным?

Я пожал плечами.

– У Арнхилла мрачная история. Как и у многих других мест.

– Но большинство других мест не такие древние, как наша деревня. Люди считают, что Арнхилл вырос вокруг шахты. А это неправда. Он существовал задолго до ее появления.

– Ну и?

– С чего бы деревне возникнуть в такой глуши?

– Живописные виды?

– Деревни не растут без причины. Чистая вода, плодородная земля. Или что-то еще.

Что-то еще. Мне внезапно стало холодно. Я словно ощутил порыв ледяного ветра.

– Например?

– Вы читали заметки о ведовских процессах и об Иезекерии Хирсте?

– Миф. Деревенская легенда.

– Однако в них всегда есть зерно истины.

– И в чем истина относительно Арнхилла?

Она взяла кружку обеими руками. Сильные руки, подумал я. И твердые. Руки человека, который привык знать, что делает.

– Вы посещали кладбище. Заметили, чего не хватает?

– Детей. Младенцев.

Мисс Грейсон кивнула.

– Их отсутствие очевидно.

– Очевидно?

– Как вы и сказали, у Арнхилла мрачная история. Много смертей. Но на кладбище похоронены всего девяносто душ.

– А разве старые могилы не принято по прошествии некоторого времени использовать заново?

– Принято. Однако даже с учетом этого – равно как и того, что примерно с 1946 года большинство людей хоронили на других церковных кладбищах, а затем стали еще и кремировать, – могил все равно очень мало. Так где же те, кто должен был бы в них покоиться?

Внезапно я понял, что она сделала. Она медленно и осторожно подвела меня к этому разговору, продвигаясь окольными путями, чтобы я не понимал, куда она клонит. До этого самого момента.

– Полагаю, их хоронили в другом месте, – сказала она. – Месте, которое жители деревни считали особенным.

На какое-то мгновение мисс Грейсон позволила этой фразе повиснуть в воздухе, а затем продолжила:

– И полагаю, что двадцать пять лет назад вы и ваши друзья его нашли.

У мест, как и у людей, есть свои секреты, подумал я. Нужно просто покопаться. В земле, жизни, в человеческой душе.

– Как вы узнали?

– За время жизни в деревне я повидала многих молодых людей. Видела, как они росли, женились, заводили своих собственных детей. Но не все доживали до взрослого возраста. Как Крис.

Я подумал о глухом ударе. О рубиново-красной тени.

– Он иногда сидел в моем кабинете. До того, как Хёрст взял его под крыло.

– Я этого не помню…

– Полагаю, вы слишком спешили промчаться мимо моей двери, надеясь, что я не замечу и не отчитаю вас за незаправленную рубашку или за то, что вы пришли в кедах.

Я слегка улыбнулся. Прошлое, подумал я. Чтобы вернуться в него, достаточно всего нескольких небрежных слов. Вот только я сомневался, что хоть одно слово, прозвучавшее из уст мисс Грейсон, было небрежным. Она слишком долго ждала возможности их произнести.

– За несколько дней до своей смерти Крис пришел ко мне, – сказала она. – Ему нужно было с кем-нибудь поговорить. О том, что вы нашли.

– Он рассказал вам, что произошло?

– Частично. Но ведь было что-то еще, не так ли, Джо?

Всегда есть что-то еще. Нужно просто покопаться. И чем глубже ты погружаешься, тем темнее становится.

Я кивнул:

– Да.

– Не расскажете?

1992

Энни с любопытством осматривала пещеру выпученными глазами.

– Я пошла за тобой.

– А то я сам, блин, этого не понял. Ты о чем вообще думала?

– Я хотела посмотреть, что вы собираетесь делать. Это черепа? Они настоящие?

Голос Энни слегка дрожал. Она прижимала к груди Эбби-Глазки.

– Тебе нужно уходить. – Тяжело припадая на одну ногу, я шагнул к ней и схватил ее за руку. – Пошли.

– Подожди! – Хёрст двинулся нам наперерез.

– Ты чего?

– Что, если она проболтается?

– Ей восемь.

– Вот именно.

– Я ничего не скажу, – пробормотала Энни.

– Слышал? Теперь дай нам пройти.

Наши взгляды встретились. Не знаю, что бы я сделал, если бы Мэри не простонала из своего угла:

– Мне нехорошо, Стив. Я хочу домой.

– Тупая корова, – плюнул Флетч, однако его голос прозвучал не слишком уверенно.

Я видел, что Хёрста терзали сомнения. Он взглянул на Энни, на меня, а затем вновь посмотрел на Мэри.

– Хорошо, – проворчал он. – Мы сейчас уйдем. Но скоро вернемся. И я не собираюсь уходить отсюда без памятных сувениров.