— Но, милорд…

— Лебар. Я знаю, что трудно расставаться с тем, к чему привык. Даже если это развалины дворца под боком у кровожадной богини. Трудно броситься в неизвестность по слову человека, которого вы едва знаете. Но подумайте о своей семье. О ее безопасности. Если Гретана начнет приносить в жертву принцев крови, здесь начнется хаос. Никто не гарантирует, что ваши жена и дочь останутся в безопасности. Вы охраните их, если бежите отсюда. А золото и Хелсин помогут вам сделать дорогу как можно более комфортной и безопасной.

— Милорд… я просто хотел спросить — почему я?

— Потому что вы честный человек, Лебар. Единственный честный человек, которого я сейчас вижу во дворце. Которому я могу доверить жизнь и достоинство сына. Вы согласны стать его опекуном, если Гретана решит сделать меня или его следующей жертвой Иртел?

— Ваше Высочество… я…

— Да или нет, Лебар?

— Да, Ваше Высочество. Но я молю Создателя, чтобы этого не случилось.

— Все мы молим Создателя. Но нынче нами правят иные боги. Теперь забирайте деньги, драгоценности, грамоту и перстень. И будьте начеку. Мой вестник может явиться в любую минуту… с моим сыном.

Шемас не знал, что ответить принцу. Он просто сложил бумаги и мелкие вещи в карман мундира, мешки с монетами взял в руки и покинул апартаменты. Когда он подошел к своим покоям, навстречу выступила темная фигура. Шемас приготовился бросить мешки и выхватить меч.

— Простите, капитан…

Фигура выступила из тени, и Шемас узнал бастарда Лайдона. Он перевел дыхание.

— Какого беса ты тут делаешь, малец?!

— Жду вас, капитан.

— Заходи, раз ждешь.

Шемас распахнул дверь ногой, вошел, подождал мальчишку и захлопнул дверь.

— Говори.

— Милорд, мне неловко тревожить вас… Но мой друг предлагает мне сегодня прогуляться за стены дворца… В Розовый Городок…

Лайдон потупил взгляд. Розовый Городок — так называли лагерь шлюх, где большинство палаток было розового цвета.

— И ты решил спросить у меня дозволения? Ступай, тебе давно пора познать женщину. Поберегись от дурной болезни. Некоторые шлюхи экономят на магах-целителях.

— Дон Антонио усилил дозоры после налета на Распет… После полуночи нельзя покинуть дворец, а мой друг занят до полуночи.

— Ах ты, бесеныш. Так и быть, сегодняшний ночной пароль — лупанарий. Прямо как нарочно, да? — Шемас со смехом хлопнул мальчишку по спине. Малец поднял ему настроение после тревожной встречи с принцем Конаром. — Удачи, парень. И помни — первый раз это всего лишь первый раз!

— Спасибо, капитан!

Повеселевший Лайдон выскочил за дверь, а Шемас не удержался от улыбки. Ах, молодость, вечно готовая к наслаждениям плоти. Даже в такой жуткий день. Гвардеец уронил взгляд на мешки с монетами. Поручение принца камнем легло ему на сердце. Как он скажет об этом Калеме? Что он ей скажет? Скажет ли?

Тем же вечером Келитана открыла дверь своих покоев на условный стук и втащила за руку Лайдона.

— Ты все принес? — зашептала она Лайдону, хотя в покоях не было никого кроме них. Ни фрейлин, ни слуг у принцессы не осталось. Бастард кивнул. — Тогда начинай!

Она распустила длинные каштановые волосы и вручила юноше ножницы. Тот осторожно коснулся лезвиями волос принцессы и начал стричь — с напряженной аккуратностью, опасаясь коснуться рукой ее шеи или волос.

— Смелее, — подбодрила она его шепотом.

Роскошные пряди волос падали на грязный пол. Принцесса драила дворцовые коридоры из чувства долга, ну а грязь в личных апартаментах никак это чувство долга не тревожила. Прислуги на личные покои принцев не хватало. Те либо сами убирались, либо, как Келитана, не обращали внимания на грязь. Когда Лайдон справился с последней прядкой, Келитана запихнула ногой обрезанные волосы под резной комод, инкрустированный золотом. Затем подбежала к зеркалу и оглядела себя.

— А из меня получился симпатичный мальчик! — хихикнула она. — Как думаешь, я буду разбивать девичьи сердца?

— Еще как, миледи! — хохотнул в ответ Лайдон. Принцесса и впрямь выглядела весьма симпатичным юношей в изящном камзоле, черных лосинах и сапогах тринадцатилетнего кузена. Лишь заплечный вещевой мешок малость портил впечатление. Довольно увесистый, он выдавал, что его обладатель направляется отнюдь не на прогулку с праздными целями.

— Ну, что еще?

— Если миледи все собрала, то мы можем выдвигаться. Я выведал пароль, караул пропустит нас.

Келитана не удержалась, чтобы чмокнуть парня в щечку, отчего тот отшатнулся в сторону.

— Перестань, Лай! Мы теперь оба с тобой мальчики! Я просто хотела выразить восхищение тобой! Что бы я без тебя делала! Впрочем, знаю, что. Ожидала бы следующего подношения Иртел… Чтобы Она выпила мою кровь, как кровь кузенов.

Принцесса содрогнулась, вспомнив ужасную картину.

— Что ж, идем. Медлить ни к чему.

Две худых, коротко стриженых фигуры в мужской одежде, с заплечными мешками, выбрались из покоев принцессы. Лайдон повел Келитану узкими коридорами, где им почти не попадались навстречу люди. Пару раз на них удивленно оглянулись, но оба беглеца напустили на себя высокомерное выражение, отбивающее желание заговаривать с ними. Два аристократа, спешащие по своим делам. Скорее всего, на какую-нибудь забаву, что еще остались во дворце после катаклизмов.

Они свернули в заброшенную часть дворца, наиболее пострадавшую от Потопа и совсем не реконструируемую. Пыль здесь витала в воздухе. Лайдон шел впереди, принцесса не отставала.

— Стой, — вдруг шепнула Келитана, придержав за руку Лайдона. — Шаги.

Беглецы замерли. Шаги прозвучали совсем рядом, затем скрипнула дверь. И снова наступила тишина. Лайдон осторожно высунулся за угол и юркнул назад, чертыхнувшись.

— Бес бы его побрал… Он зашел ровно в ту палату, через которую нам нужно пройти.

— Может, он тоже прошел через нее и вышел?

— Может. Лучше подождать, чтобы не столкнуться с ним. Тс-с!

Снова раздались шаги. Лайдон потянул принцессу в нишу, где стояла скульптура одного из Неидов, без головы и руки. До реконструкции статуй у магов и подавно не дошли руки. Беглецы присели на корточки, чтобы укрыться за широким пьедесталом. Шаги проследовали в том же направлении, что и предыдущие. Скрипнула та же дверь. Келитана, обуреваемая любопытством, шепнула Лайдону:

— Сиди здесь и не шевелись.

Сама же потихоньку подкралась к двери в кладовую и прислушалась. Говорили два мужских голоса. Один она узнала быстро — лорд казначей Альтус. Второй… второй звучал очень странно. Приглушенно, будто в тумане. Ни тембр, ни интонации не задерживались в памяти. Лишь смысл слов.