В этом вопросе Пшеничный не без оснований рассчитывал на поддержку Блаттера. Старина Зепп не забыл, что президент ВФА одним из первых поддержал его кандидатуру на пост короля ФИФА. К тому же Пшеничный всегда ставил интересы мировой футбольной олигархии выше проблем отечественного футбола. При явной ангажированности некоторых зарубежных судей, он редко выступал с апелляциями и протестами по поводу их предвзятого судейства в матчах сборной и клубов России. Умело одергивал возмущенных тренеров и, в конечном счете, стал их, западным человеком.

Даже, когда в отборочном цикле Болгария за счет минимум трех явно не назначенных в ее ворота пенальти все-таки пролезла на мировой чемпионат, Пшеничный ограничился лишь укоризненными репликами в кулуарах. Равно, как и в знаковом матче с Украиной, промолчал по поводу выдуманного судьей штрафного, с которого киевский хлопец Андрей Шевченко запустил парашют в ворота «пеночника века» Лимонова.

Вообще об игре с хохлами Серафим Викторович вспоминал не без содрогания. Незадолго до этого ВФА по его инициативе резко повысила цены на билеты матчей с участием сборной. Не каждый болельщик, тем более юный фанат могли выложить не то, что за официальную, даже за товарищескую игру пятьдесят полновесных долларов США. Ассоциация хотела заработать на любви народа к футболу. Но просчиталась, несколько игр прошли при фактически пустых трибунах. Практически все газеты, телевидение критически осветили эту прагматично-грязную акцию ВФА. А один из популярных спортивных обозревателей с горечью бросил такую фразу:

— При нищенских зарплатах в России надо же, господа чиновники, так не любить свой народ!

Обычно, выезжая за рубеж, Пшеничный прихватывал за счет возглавляемой им Федерации десяток-другой бутылок отборного армянского коньяка. Этот солнечный золотистый напиток, подобно знавшему в нем толк британскому премьеру Уинстону Черчиллю, не менее высоко оценивали и футбольные олигархи. На этот раз Серафим Викторович отошел от традиции, прихватив с собой в Цюрих последний российский алкогольный «хит» — два ящика чистой, как слезы юной девушки, водки «Арбатовская», к выпуску которой только приступили на столичном ликероводочном заводе. По звонку Пшеничного эти два ящика в экспортном варианте изготовили особенно тщательно, за ними подъехал сам завхоз федерации ВФА.

Один из ящиков, предназначенный для Блаттера, Серафим Викторович собственноручно доставил в его номер. Другой — торжественно выставил на вечернем банкете в ресторане «Амбассадор».

— Если Ваш «Арбат» будет столь же крепок в защите и изыскан в нападении, как этот прекрасный напиток, — на западный манер, мелкими глотками дегустируя водку, пошутил Блаттер, — то грядущий Кубок чемпионов вам обеспечен. Во всяком случае, ни «Милан», ни «Барселона» или «Реал» пока не додумались до столь изящной пропаганды своих клубов и в целом нашего любимого футбола у тиффози, или, как их в России называют, «больных людей».

…С утра в Цюрихе повеяло прохладой, небо затянули низкие тучи, накрапывал мелкий дождик. Однако, несмотря на внезапно переменившуюся погоду, настроение у Пшеничного оставалось превосходным. В его ликующей душе пели птицы. Недельная поездка на исполком ФИФА определенно удалась. Мало того, что с помощью Левина ему удастся осуществить продажу ни двух, как планировалось, а, возможно, и трех россиян в Европу, на Серафима Викторовича подобно допингу ободряюще подействовало поистине дружеская поддержка президента ФИФА.

— На грядущем конгрессе я, Серафим, выдвину твою кандидатуру в вице-президенты, — пообещал ему Блаттер на прощальном банкете. — В прошлый раз ты не досчитался всего одного голоса. Но времена переменились, за последние четыре года нам просто не хватало тебя. Выпьем же за твое счастливое возвращение замечательную «Арбатовскую» водку! И скажу без лести, ты по натуре наш человек. Именно такие люди нужны мировому футболу.

Следуя своему плану, по дороге в аэропорт Пшеничный велел остановить автомашину у солидного швейцарского банка, услугами которого пользовался в последние годы. Оставив триста долларов на карманные расходы, он положил на свой номерной счет всю остальную валюту. Вместе с процентами получалась вполне кругленькая сумма с несколькими нулями, которая возрастет уже в ближайшие полгода.

Едва Пшеничный встал в очередь на регистрацию, как увидел направлявшегося к нему Левина. В одной руке Якова находился объемистый полиэтиленовый пакет, в другой — небольшой темно-коричневый дипломат.

— Я, Серафим, только подъехал, время еще есть. Тут в пакете письма и разные мелочи, — объяснил он Пшеничному. — Надо и родных не забывать, дома разберешься, что к чему, адреса и телефоны на конвертах. А этот дипломат предназначен лично для тебя. Тут черновые условия контрактов, несколько бутылок доброго французского вина.

— Спасибо, Яков, — Пшеничный вполне искренне поблагодарил Левина. — Эта командировка оказалась поистине удачной, понятно, не без твоего участия. И как другу скажу, что Блаттер с вице-президентством меня полностью обнадежил.

— Дай-то Бог, Серафим, — Левин постучал костяшками пальцев по деревянной стойке. — Как станешь большим футбольным боссом, надеюсь, о скромном агенте не позабудешь.

Они обнялись, хлопая друг друга по плечам. Мгновение спустя, толкнув прозрачную вращающуюся дверь, Пшеничный прошел в зал таможенного контроля.

Проводив президента ВФА, Левин подошел к буфетной стойке. Время близилось к обеду, а он не ел с самого утра. Заказав двойной гамбургер, пакет жареного картофеля, йогурт и банку легкого пива, Яков, расположившись за ближайшим столиком, жадно начал есть, одновременно просматривая переданный ему Пшеничным красочно оформленный официальный протокол исполкома ФИФА.

Вытерая салфеткой жирные пальцы, он старался не испачкать плотные мелованные страницы. Наконец нашел нужную, со списком арбитров, утвержденных для судейства грядущего Чемпионата мира. Одев очки, Яков внимательно прочитал ее. Затем, сложив пальцы правой руки в пренебрежительный кукиш, с силой зло ткнул его в страницу и, оставив жирное пятно, допил пиво.

Лишь один человек, специалист по туристическому бизнесу, Андрей Астаповский, московским рейсом прилетевший в Цюрих, был осведомлен, что Левин в аэропорту находится давно, фактически с самого утра. Ранее, полчаса назад, он сказал Пшеничному заведомую неправду. На то имелись свои причины. Астаповский вместе с пачкой свежих столичных газет и журналов передал Левину два диска с любопытными, если ни сказать сенсационными видеокадрами. Знай о них президент ВФА, он наверняка остался бы в Цюрихе, предложив любые деньги за эти диски. Но сейчас тем, же авиалайнером, на котором утром прилетел Астаповский, он возвращался в Москву. И, будучи в прекрасном расположении духа, попросил знакомую стюардессу принести ему вторую порцию сухого белого «Мартини».

Отслеживая связи Ницковой и просматривая многочисленные документы, Корначев обратил внимание на договор охраны гендиректора «Арбата» с некоей частной фирмой «Атлант-2», расположенной на Малоярославской улице 25, строение 4. Датированный 4 июня, договор вступал в силу через неделю после его подписания. Но он явно запоздал, к этому времени Екатерина Ницкова была уже мертва.