друг говорю. Привыкли тоже, сама додумала, сама обиделась, никого не предупредила, а потом унеслась прочь, глотая слезы.

— Говоришь, словно что-то подобное испытал, — съязвила ведьма, но тон изменился.

Казалось, что слова Роудсона попали в точку, и ей стало хоть немного совестно.

Больше слушать я не стал. Не было желания уверяться, что полу-тролль, в общем-то, оказался не таким чудовищем, как я его рисовал. Даже на путь истинный направил истеричную колючку с комплексом неполноценности.

— Всем здравствуйте! — я вошел и стал озираться вокруг.

Да, я был прав. Стадо оленей во главе с вампиром-полукровкой. И Гордон здесь, ну надо же. На столе разложены блюда, издающие дивный аромат, в бокалах налито вино. Можно подумать, у меня званый обед, не меньше.

Гости вздрогнули от неожиданности. Развернулись и нахмурились. Особенно выделялась ведьма с поджатыми губами и скрещенными руками на груди. Почуяла, что дело пахнет жареным, и я не про ее кулинарные изыски, и готовилась к обороне. Потому что по моему лицу было видно, что интимная беседа стала достоянием ушей не только их узкого круга, а еще двух свидетелей-драконов.

— Ребята, — передо мной влез Эллиот и подмигнул всем собравшимся. — Может, это… Соберем остатки, — он завистливо вздохнул, кивая на еду, — и отправимся в казино? Есть хочу, целого быка бы съел. А эти как-нибудь сами разберутся?

— Прямо быка? — глаза Фиалки, кажется, сощурились.

Блэр как-то упоминала, что одна из феечек до безумия любит спорить на деньги.

— У меня здоровый аппетит. — Напарник горделиво выпрямил спину.

— Пари? — предложила она. — Съешь при мне запеченного быка, ммм… Чтобы я могла тебе предложить? — Фиалка игриво взглянула на дракона и захлопала длинными черными ресничками.

Но тут вперед выступила Стоунхейв и стукнула по плечу Дугласа.

— Посторонись, подруга. Он уже захвачен. И поверь, с его дамой сердца в темном переулке лучше не встречаться.

С этим трудно спорить. Кора со своей расцветкой в животной ипостаси смотрелась зловеще.

— Жаль, конечно, — феечка картинно прижала маленькую ладошку к груди. — Сойдемся на неприлично большой сумме денег?

И они все постепенно двинулись к выходу, подталкиваемые драконом. Он молодец, быстро сообразил, что надо делать.

— А бык за чей счет? — недовольно промычал Роудсон, молниеносно осознав невосполнимые материальные потери.

Считал мужчина превосходно.

Ответа я не расслышал, подхватывая за шиворот одну прыткую особу, решившую незаметно уйти от скандала, смешавшись с толпой. Умно. но к подобному финту я готовился.

— А тебя, Блэр, я попрошу остаться, — продолжал придерживать ее и попутно прощался с соратником и остальными.

— Вот же, Ваох, — ругнулась колдунья.

На нее жалобно-умилительно посмотрела Квоки.

— Блэр, я просто должна это увидеть. Это же…

— Ой, да иди, — Стоунхейв махнула рукой и повернулась ко мне, вывернувшись из-под руки. Рассмотрела пламя в моих глазах и произнесла. — Меня все равно уже не спасти, так хоть ты повеселишься.

Птица нахохлилась, царапнула дорогой паркет в особняке, но все-таки встрепенулась и села на плечо к Крейвену.

— Я за тобой слежу, — чирикнула она и удалилась вместе со всеми.

Дверь закрылась. Я и Блэр остались наедине, тяжело дыша и не смотря друг на друга. Я не знал с чего начать, а ведьма демонстративно зашумела тарелками.

Пока она носилась туда-сюда, создавая бурную деятельность, я хоть немного усмирил свои эмоции.

— Что ты конкретно услышал? — первой пошла в атаку девушка, когда последнее блюдо оказалось в раковине.

— Почему ты промолчала? — я сжал кулаки и ощутил гнев с новой силой.

Нет, определенно Стоунхейв вызывает во мне любого рода чувства. По большей части ярость и желание ее придушить.

— Ты сам торопился. Я не хотела мешать, — высказалась она и попыталась обойти меня, чтобы унестись на второй этаж.

Но я не дал, встал перед ней словно гора и отрезал любые пути к отступлению.

— Я же заботился о тебе, дурная. Ты вчера еле двигалась, говорить не могла. Ты могла настоять! Боги, ты не понимаешь? Это же важная информация, которая касается расследования. Скажи, я прав? Они приходили за тобой?

Она молчала, опустила голову и отчаянно кусала полные губы.

— Блэр, не молчи, — продолжил расспрашивать и приподнял ее подбородок двумя пальцами.

— А если и за мной, — ведьма скривилась. — Что ты сделаешь? Закроешь у себя? Я самостоятельная девочка.

Вот что за желание, постоянно всем что-то доказывать?

— Так, — пальцы от ее лица я убрал, интуицией почуяв, что Стоунхейв как раз в том всесильном состоянии, когда решится на кровожадный жест. А они мне еще пригодятся. — Кажется, я понял, что тебя так взбесило.

Колдунья моим словам не вняла. Отстранилась немного и взглядом искала выход из положения. Путь у нее был один, точнее, два. Первый — сбежать на кухню, но даже будучи драконом-инвалидом, я бы быстро ее догнал, а второй — это нокаутировать противника, но тут, как говорится, смотри пункт первый. Силенок не хватит.

— И что? — она чуть дернулась, но все же осталась стоять на месте, снедаемая одновременно любопытством и желанием хорошенько накричать.

— Ты долгое время жила под чужой неприятной опекой, выслушивала их требования и работала в угоду ненавистной семье. Я прав?

Блэр застыла, попятилась, а в глазах появились непонятные мне искорки. Я к ним не привык. Такой ее еще не видел.

Благодаря скрытому дару, испытал весь ворох ее непрошенных и тщательно скрываемых эмоций. Ведьма расстроилась, вспомнила тяжелое детство и привычку бороться ради своего мнения. Она и до этого могла повести себя крайне неосторожно, но радела за свою независимость. А тут влез я с правилами, указаниями и навязанной защитой.

— Я не беспомощная! — она крикнула. — И сама могу за себя постоять. Не надо меня где-то закрывать и ждать, что я благосклонно отнесусь к подобному.

— Я знаю, — сделал шаг к девушке, потому что та была близка к истерике. — Блэр, поверь, я понял свою ошибку и хочу извиниться.

Она отошла подальше, ничуть не поверив в мою искренность.

— Вы, драконы, все такие. — Стала тараторить, как заведенная. — Беснуетесь из-за власти и характера, получаете что хотите, несете в свою сокровищницу и не даете поступать по-своему. А я так не хочу! — шмыгнула носом. — Понимаешь? Не