Фиолетов, – в голосе Лики Гоше послышалось настоящеебеспокойство, – что происходит? Гоша, тебе плохо?

– Мне хорошо, – рассмеялся он, – а будет ещелучше. Ты вот что, звони своему Олафу и проси, чтобы прислал приглашение на тримесяца, не меньше. Я его адрес у тебя списал. Швеция вступила в шенген, так чтожди в конце апреля, приеду.

– Гоша, ты шутишь?

– А ты как думаешь?

– Не знаю, что и думать, – призналась Лика, –по голосу вроде нет.

– Думай что хочешь, только молчи, никому ни слова.Пока, подруга, увидимся в Европе! – Гоша услышал, что объявляют посадку наПариж и хотел было положить трубку, но задержался: – Да, вот еще что, чуть незабыл! Лика, шляпу свою ужасную выброси, а то не приеду.

– Гошка, ты сумасшедший! – В Ликином голосепослышались совершенно несвойственные ей раньше счастливые нотки.

– Даешь слово? – не отставал Гоша.

– Даю. Не знаю, что с тобой происходит, но будьосторожен. Целую.

Последних слов Гоша не слышал – он бежал на посадку.

Вот уже несколько дней Надежда Николаевна не находила себеместа. О картине Клода Жибера, которую она оставила в гардеробе Эрмитажа, небыло ни слуху ни духу.

– Игорь! – жалобно спрашивала она потелефону. – Как думаешь, они не выбрасывают невостребованные пакеты, непроверяя? Обидно будет, если картина окажется на помойке или пролежит годыгде-нибудь в кладовой.

Гарик успокаивал ее как мог, он и сам был заинтригован, иНадежда очень скоро узнала чем.

Опять Сан Саныч удивлялся, с чего это его жена вдругприлипла к телевизору и смотрит все новости подряд. Но поскольку его часто небывало дома, подозрения не закрались в его душу. Если бы у Сан Саныча былобольше времени, он без труда бы определил, что как только его жена начинаетзасиживаться у телевизора, причем смотрит не кинофильмы, не сериалы и неток-шоу «Я сама», а новости, из которых предпочитает криминальные, –значит, опять у нее в голове крутится очередная загадка, и чтобы разгадать ее,Надежда Николаевна Лебедева способна на очень решительные поступки. Этого-тоСан Саныч боялся больше всего. Но, как уже говорилось, он был очень занят ипросто не мог уследить за своей не в меру увлекающейся женой. Правда, Надеждавзяла себе за правило не рассказывать мужу ни о каких своих приключениях – такспокойнее. Поэтому в этот раз Сан Саныч пребывал в блаженном неведении и ни очем плохом не думал.

Кот Бейсик, со своей стороны, многое мог бы порассказать оНадеждиных подвигах, но хоть Сан Саныч и понимал своего любимого кота сполуслова, все же животному трудновато было описать все ее безумства. Авероятнее всего, Бейсик просчитал ситуацию, сообразил, что Сан Саныча часто небывает дома, и что Надежда, если он выдаст ее мужу, может крепко испортить емужизнь – прекратит, к примеру, кормить, и сиди, как дурак, жди, пока Сан Санычпридет. Наконец терпение Надежды было вознаграждено. Придя с работы и включивтелевизор, она услышала в «Информ-ТВ» следующее:

– Сегодня в Эрмитаже произошло странное событие. Впакете, забытом в гардеробе, была обнаружена картина, которую предлагалипринять в дар. Об этом сообщалось в приложенной записке.

Надежда сама написала эту записку – фломастером и на всякийслучай левой рукой, – так что сейчас она вся превратилась в слух.

Камера показала старушку гардеробщицу, Надежда ее узнала,потом крепкого человека в форме охранника – он доставал из пакета свернутую картину.

Затем на экране показался старичок интеллигентного вида.Внизу появилась надпись «Е. Г. Куропаткин, хранитель отдела новых поступлений».В руках у него Надежда увидела свою записку.

– В записке, приложенной к картине, – начал старикнадтреснутым, но приятным голосом, – было сказано буквально следующее:

«Уважаемые сотрудники Эрмитажа!

Эта картина предлагается в дар взамен украденной недавно.Пусть вас не смущает сюжет – сама картина скрыта под ним. С наилучшимипожеланиями

Неизвестный».

Прежде чем начать реставрационные работы, картинусфотографировали, – раздался голос за кадром, вот как она выглядела.

На экране появился отлично сделанный цветной снимок гусей,гуляющих под репродуктором.

– Когда же закончили смывать замалевку, – это сновапоявился интеллигентный старичок, – оказалось, что под гусями скрываласькартина известного художника Марка Шагала «Скрипач на крыше». Картина быланаписана им в Витебске, в двадцатые годы теперь уже прошлого века. Дальше следкартины потерялся, но исследователи надеялись, что она находится у кого-то вчастной коллекции. Очевидно, так и было. И вот теперь совершенно неожиданнокартина нашлась.

На экране появилась картина. Бедно одетый старик со скрипкойпританцовывал на крыше сарая.

– Что? – закричала Надежда..– Какой еще Шагал?Какой «Скрипач на крыше», там должен быть «Бассейн в гареме»!

Она так резко вскочила с места, что кот Бейсик,подбиравшийся к последней хризантеме из букета (все остальные негодяй-кот ужесожрал), от неожиданности одним прыжком соскочил со стола на пол и мгновеннозабился под диван.

Надежда этого даже не заметила, она схватила трубку телефонаи трясущимися руками набрала номер Гарика. К счастью, он сам взял трубку.

– Что… там… происходит? – прохрипела Надежда.

– А что происходит? – удивился Гарик. – У насвсе в порядке.

– Они нашли картину. – Надежда пыталась взять себяв руки.

– Да ну? Как же я-то такой момент пропустил! –расстроился Гарик. – Все ремонт этот проклятый.

– Какой еще ремонт! – заорала Надежда. – Какты можешь думать о ремонте, когда все пропало! Картина не та!

– Что – опять не та?

На этот раз, как ни была Надежда расстроена и взволнована,она уловила в голосе Гарика какие-то странные нотки. Прижав трубку к груди, онаглубоко вдохнула и наконец сообразила: Гарик едва сдерживал смех.

– Ты… – начала Надежда едва слышно. – Тызнал?!! – заорала она уже в полный голос.

– Разумеется, знал, – сознался Гарик. – Надя,ты что же думаешь, что я французский холст не отличу? Не мог Жибер на такомхолсте писать, у них во Франции такого барахла никогда не было. Надя, явсе-таки художник, этих холстов за свою жизнь повидал, ой, сколько!

– Так-так, – зловеще продолжила Надежда, –значит, ты все знал и так нахально меня подставил. За что, Игорь, что я тебеплохого сделала?

– Да не хотел я тебя подставлять! – теперь насталчеред Гарика повышать голос. – Но ты бы не успокоилась, начала бы тукартину искать, а ведь это опасно, Надежда!