Ты не одна, я с тобой, – говорит он и притягивает ее к себе.

– У моей семьи есть дом в Сьерра-Горде, может, тебе поехать туда на несколько дней? – вклинивается Элена.

– Нечестно обрекать моего сына на такую жизнь, какую вела я.

– Я должен сообщить о своих подозрениях прокурору и судье, сегодня утром Мигель Переда подал заявление об отставке. Похоже, его задержали для допроса, или, по крайней мере, так говорят, чтобы успокоить волнения, поднявшиеся после той фотографии и демонстрации. Может, если бы ты с сыном переехала ко мне, нам всем стало бы спокойнее.

Лусина не отвечает. Она снова чувствует себя как в детстве: незащищенной, напуганной, уязвимой.

– Мне было двадцать, когда умерла мать. Без нее я ощущала полнейшую растерянность. В конце концов осталась в университете и работала как могла. В то время мне помогал брат, он думал, что мама этого хотела бы. Я познакомилась с будущим мужем в Гуанахуато, и мы переехали сюда уже после свадьбы. Понемногу я забыла о страхе, надеялась, что брак меня спасет. Я никогда не рассказывала о своей жизни до нашей встречи; в этом я похожа на отца: тоже могу сочинять небылицы. Для мужа я была просто сиротой, у которой нет другой семьи, кроме брата, а с ним я не поддерживала связь.

– Я сейчас же отправлюсь в офис прокурора и расскажу все, что нам известно на текущий момент, – говорит Эстебан.

– Ты что-нибудь выяснил насчет туфель? – спрашивает Элена.

– Нет, ими я еще не занимался. Возможно, они принадлежали жертвам Хулиана.

– Но в рукописи упоминаются только три мертвые женщины, а туфель девять.

– Знаю. Надо отправить их на исследование в лабораторию, здесь мы с ними ничего сделать не сможем.

– А что насчет Хулиана? Мы даже не знаем, как он выглядит.

– Вообще-то знаем, Луси, у меня есть фотография, полученная по факсу из тюрьмы.

Эстебан достает из портфеля папку и кладет на стол листок с лицом молодого парня.

– Давно она сделана? – спрашивает Элена.

– Мне сказали, недавно. Он выглядит очень молодо.

Лусина кивает, изучая лицо на бумаге.

– Не похож на убийцу, правда?

– Да. – Элена пытается найти черты Игнасио в лице мужчины с короткими темными волосами, густыми бровями, маленькими глазами, широким ртом и выраженными скулами. – Он совсем не похож на Игнасио.

– Ты уверен, что это Хулиан?

– Да, Луси, мне прислали все досье. – Эстебан достает еще одну папку. – Здесь он рассказывает о смерти Клары – то, что мы уже знаем из рукописи. Его посадили за убийство Клары.

– О господи…

– Я должен спешить к прокурору, не хочу иметь дело с местными законниками, лучше сообщу о своих подозрениях наверх. Буду держать вас в курсе. Луси, ты в порядке? Поехали со мной, если хочешь.

Лусина задумывается на несколько секунд.

– Мы можем забрать моего сына из школы? Мы подождем в машине, пока ты будешь говорить с кем нужно. Хорошо?

– Да, да, отлично.

На улице Элена наблюдает, как они идут к машине Эстебана, и непроизвольно оглядывается по сторонам в поисках лица, похожего на то, которое только что показал им судмедэксперт.

31

Воскресенье, 15 сентября 1985 г.

8:10

Новость не появляется в «Вестнике Альенде»: ввиду отлета Умберто Франко в Хьюстон издание фактически перестало существовать. Рекламодатели расторгли контракты через день после демонстрации, на которой фотография Мигеля Переды, Умберто Франко и Клаудии Косио разошлась бо́льшим тиражом, чем у самой газеты. Владелец «Обозревателя Альенде» Антонио Гомес публикует заметку вместе со снимком, который отказался разглашать ранее. Заголовок гласит: «Бывший следователь прокуратуры Мигель Переда Агилар арестован».

Как поясняется в тексте, местонахождение Умберто Франко неизвестно, а правоохранители пришли к выводу, что Рикардо Альмейда выстрелил в результате нападения Франко. Также сообщается, что Эванхелину Монтеро избили перед тем, как она «случайно упала» (кавычки умышленны) и разбила голову о камень. В конце приводятся слова сестры погибшей о том, что Эванхелина годами подвергалась физическому и психологическому насилию со стороны Умберто Франко. В заметке говорится и о Мигеле Переде, арестованном по подозрению в изнасиловании и педофилии. В завуалированной форме ставится под сомнение его возможная вина в убийстве.

Владелец газеты составлял заметку лично. Никогда прежде он не посвящал статье столько усердия и внимания. Гомес вкратце написал о похоронах Эванхелины, прекрасно понимая, что большинству читателей известно об отношениях между ним и ныне покойной (как он ее назвал в попытке отгородиться от чувства вины: ведь фотография сначала попала к нему на стол, а он не захотел ее публиковать). Гомес вынужден называть ее «покойной», чтобы не спровоцировать ревность супруги, которой известно, что Эванхелина была самой главной женщиной в жизни Антонио. В рубрике «Общество» появляется фотография жены Франко размером почти в страницу, а на двух следующих рассказывается о ее работе во главе частной благотворительной организации, созданной семейством Монтеро с целью открытия игротек в малоимущих общинах.

Ненависть Антонио Гомеса к Умберто Франко во время написания заметки не идет ни в какое сравнение со злобой, которую испытывают братья Умберто, управляющие семейным бизнесом. Они сомкнули ряды и не обсуждают тему ни с кем из посторонних, ограничиваясь близким кругом. А еще приостановили ежемесячные выплаты брату, чтобы вынудить его вернуться в Мексику и предстать перед властями.

* * *

Утром экземпляр «Обозревателя Альенде» приземляется у гаража дома Альмейда: доставщик на велосипеде работает над повышением точности броска.

Газету, как и в другие дни, приносит собака, обслюнявив фотографию на первой полосе. В кухне Моника Альмейда слушает новостную программу «Сегодня». Гильермо Очоа со второго канала рассказывает о двух убийствах, встревоживших население Сан-Мигеля. Обстоятельства преступлений до сих пор не выяснены и становятся все более запутанными. Он ссылается на убийства из книги покойного писателя Игнасио Суареса, который с самого начала привлек внимание следствия и до сих пор находится в списке подозреваемых. Ведущий указывает на обязанность властей найти виновных: основную статью доходов города составляют американские туристы, и новость попала в главные газеты Соединенных Штатов.

Моника Альмейда молча отпивает кофе из чашки, желая проглотить услышанное, растворить слова кофеином, чтобы они не причиняли такой боли. Она чувствует, как жидкость падает в пустоту, которая разверзлась внутри; иногда ей кажется, что та в конечном счете ее поглотит.

Вчера они снова ходили давать показания. Прокурор заявил, что ее дочь с подругой сами навлекли на себя беду, связавшись с женатыми мужчинами. Обвинение жертвы, сказал адвокат, нанятый ими после того, как Рикардо Альмейду задержали за стрельбу в доме Франко. В этой стране вошло в