разбиралась с документами. Сегодня она наконец обещала показать нам с Мишей все документы, связанные с Грецией. Мы уже несколько раз спрашивали, как продвигаются дела, но Света убеждала нас, что не хочет показывать, пока все не будет готово, – мол, не хочет сглазить.

Наконец мы добились своего, Света пообещала все показать этим же вечером. Я уже готовилась к долгому и муторному изучению документации, как вдруг Свете позвонили. Она с кем-то поговорила, потом положила трубку и сказала:

– Странно, меня вызывают в местный отдел полиции.

– Что?! – изумленно переспросила я.

Животный страх вновь подступил к горлу. Какая полиция? Что они хотят? Может, меня ищут. Да нет, бред какой-то. Они же Свете позвонили. Хотя зачем армянской полиции Света? Что вообще происходит?

Вопросы со скоростью света пролетали у меня в голове один за одним, не находя на себя ответы.

– Сама ничего не поняла, – пожала плечами Света. – Сказали, что это срочно и надо подъехать.

Я отвлеклась от готовки и пристально посмотрела на Свету:

– Не едь, – рявкнула я.

Мне совсем не нравилась эта ситуация. Сердце бешено колотилось. Полиция просто звонит по телефону? Может, это розыгрыш?

– Почему? – наивно поинтересовалась Света.

– Тебя полицейские просят подъехать в отдел по телефону? Какая-то мутная история. Пусть присылают документ, почему, за что, чего хотят.

Я начала перебирать в голове законы и правила общения с полицией. Вряд ли армянские законы сильно отличаются от российских, подумалось мне.

– Да я съезжу, узнаю, – беспечно ответила Света.

– Не надо. Так не делается. Пусть присылают бумагу, – еще раз настояла я.

– Да успокойся, мы же не в России, – с этими словами Света собралась и уехала.

Вскоре проснулся Миша, пришел на кухню, и я положила ему завтрак.

– А где Света? – спросил он.

– Поехала в отдел полиции. Что-то там от нее хотят. Вряд ли что-то серьезное.

– Чего?! – напрягся Миша. – Мне это не нравится.

Мне это тоже не нравилось, но просто сидеть и паниковать мне не хотелось. К тому же мы в другой стране. Все должно быть хорошо.

– Да не паникуй ты! Что может случиться? – успокоила я Мишу.

Мы с Мишей позавтракали и сели смотреть фильм. Вдруг мне пришло сообщение от Светы: «Меня заперли. Найди мне адвоката. Они ищут тебя».

Я скинула Свете адвоката, которого нашла по первой ссылке в гугле. И вдруг у меня сработал звонок в голове: «Бежать!» Я рассказала все Мише.

Выходит, до меня добрались.

Мы не могли бежать вместе – дома оставалась куча животных. И ведь полиции же нужна я, а не Миша. Так что я быстро оделась, взяла зарядку, поцеловала Мишу и вышла. В телефоне у меня есть интернет, а контакты адвоката я скинула Свете. Все будет хорошо.

Я выскочила из дома, спустилась ниже по тропе от дома и увидела, как к нашему дому подъехала обычная белая машина. Не полицейская. Без опознавательных знаков. Я спряталась за огромным тутовником, растущим поодаль от нашего дома. Трое человек в штатском подошли к нашей двери и начали что-то кричать, стуча в двери. Миша выглянул из окна. После недолгого диалога, который я не могла расслышать, Миша впустил их в дом. Через несколько минут я увидела, как эти мужчины выволакивают его из дома и пытаются запихнуть в машину.

Соседи начали выглядывать и увидели меня. Я бросилась бежать со всех ног. Убежала вниз на несколько улиц и остановилась отдышаться. В этот момент я услышала Мишины крики.

Это было самое страшное утро в моей жизни. Я бросилась бежать дальше и добежала до парка с озером у подножия холма района Саритах. Сюда мы спускались гулять с Пепегой, и я хорошо знала эти улицы. Поймала машину и попросила увезти меня за город, отдав водителю почти все свои деньги. Света перестала выходить на связь, Миша тоже. Я поняла, что у них отобрали телефоны. Интересно, законно ли это? А законно похищать человека, не надевая форму и заталкивая в машину без опознавательных знаков?

Я начала гуглить законы Армении. Увидев, что по закону без предъявления обвинений человека нельзя держать в отделении более трех часов, я решила выждать.

Я села на скамейку в небольшой зеленой зоне, недалеко от шоссе, по которому меня привезли сюда. Мимо проходили люди и смотрели на меня. У меня в голове вставали страшные картины. Я вдруг поняла, что нахожусь очень далеко от дома. Что у меня нет здесь ни одного знакомого юриста, который мог бы мне помочь. Случайный прохожий прошел мимо, посмотрев на меня, и уткнулся в телефон. Я была так напугана, что мне показалось, будто он может кому-то сообщить о моем местоположении.

Я бросилась бежать куда глаза глядят. И старалась не смотреть на прохожих. Любой человек казался мне потенциальной опасностью. Мне казалось, что все смотрят на меня злобно и подозрительно. Я вспомнила, что забыла выпить таблетки. Голова кружилась и гудела, ноги подкашивались. Меня тошнило. Я зарыдала от безысходности. Хотелось просто лечь и умереть.

Нужно вернуться в Ереван, решила я. Там у меня хотя бы есть друзья. Они помогут. Я написала в секретном чате в телеграме Еве Биневски, своей петербургской подруге еще с Питера, которая выступала несколько раз у меня на микрофонах в «1703». Она совсем недавно приехала в Ереван со своим парнем и какое-то время назад звала меня в гости.

«Ев, детка, меня походу ищет полиция. Я понимаю, что могу тебя подставить, и ты вправе мне отказать. Но могу ли я укрыться у тебя? Я тебе все расскажу».

Ева прочитала сообщение, я выждала пару секунд и сразу его удалила. Ева ответила:

«Конечно. Ты где?»

Я понятия не имела, где я. И честно ответила:

«Не имею понятия. Я убежала из дома и просто уехала».

Я снова удалила сообщение, как только Ева его прочитала. Она написала снова. Она скинула мне свой адрес и сказала, что оплатит мне такси. Я вызвала такси к дому Евы. В дороге я старалась сползти по креслу, чтобы моего лица не было видно из машины. Страх заполнял каждую клетку моего тела, я не могла отдышаться, воздуха не хватало.

Вдруг я схватилась за голову. Крики Миши, которые я слышала, когда его хватала полиция, начали оглушительно раздаваться в моей голове, разрывая мозг. Среди них я слышала собственный голос, который надрывно повторял внутри меня: «За что?»

Я просто держала голову руками и плакала. Я видела, что взволнованный таксист пытается мне что-то сказать через плечо. Я видела, как шевелятся его губы, но не слышала ни одного слова. Когда такси тормозило на светофорах, у меня в груди с ужасной болью взрывалась волна страха. Я думала, что меня нашли. Что остановили машину, чтобы схватить. Мое лицо находилось ниже окна, и я не знала, почему