Я поблагодарила Гарика и положила трубку. Света спросила:

– Что там?

– Гарик. Снова говорит, что дело не политическое и надо разбираться.

– Гарику на самом деле плевать на тебя.

Я чуть не подавилась. Настолько внезапной, жестокой, нелепой мне показалась эта фраза. Если бы ее сказала не Света, которую я любила, как подругу, я бы навсегда прекратила общение с этим человеком. Но я верила, что она сказала это не со зла.

Я посмотрела Свете в лицо и не узнала его. Такое оно было равнодушное и злое. Я подумала, что виной тому кошмарные события, происходившие с нами прямо сейчас.

– Не смей так говорить, – отрезала я. – Ты не знаешь, какие у нас отношения. Я спишу твою фразу на то, что ты напугана, но чтобы я больше подобного никогда не слышала. Ты сейчас сидишь в отеле и завтракаешь только благодаря ему.

– Прости, Танюш, – резко смягчилась Света. – Нет, я верю, что он тебя любит, вы хорошие друзья. Но в этом деле ему не важна ты. Ты же сама слышишь. Ему важнее не очернить Армению. Всем понятно, что это дело политическое. Это же его родина.

– Вообще-то нет, – возразила я. – Он родился в России и всегда там жил.

Я обрадовалась, что проницательная Света тут не угадала. А значит, ошибается и в отношении Гарика ко мне.

– Ну, он армянин. Я это имею в виду. Это его страна, – пояснила Света. – Ты же понимаешь, что на него еще и его знакомые давят. Армения никого не выдавала, а ты неприятную шумиху устроила.

Мне было больно это слышать, но внутрь меня начали закрадываться крупицы сомнений. Слова Светы казались логичными. Но я еще раз вспомнила, что сейчас мы в относительной безопасности только благодаря ему, и подавила в себе нарастающую тревогу.

– Я в это не верю, – отрезала я и яростно посмотрела на Свету, давая понять, что этот диалог окончен.

– Дело твое. Ты же знаешь, я люблю тебя. И всегда скажу только правду, – мягко подытожила Света и снова принялась есть свой завтрак.

Я ушла в комнату и расплакалась. Нет. Я в это не верю. Не хочу верить. Я ни во что не верю. Я просто хочу, чтобы это все закончилось.

За мои эмоциональные твиты меня начали травить в интернете. Люди массово заявляли, что моя история – ложь и чтобы мы валили из страны. Я отвечала: «С удовольствием! Как только Свете и Мише вернут незаконно отнятые паспорта!» Многие адвокаты и правозащитники перестали выходить со мной на связь. Я решила, что их запугали.

Все чувствовалось как конец света. Свете стало плохо. Она кричала по ночам во сне, и мне приходилось вставать, утешать ее и читать ей книжки. Гарик продолжал искать нам помощь. Света продолжала наседать, что он старается обелить Армению, а моя судьба ему интересна во вторую очередь и он не сможет нам помочь, пока не признает, что дело политическое. Я требовала, чтобы она прекратила так говорить, но Светин ответ на все был один:

– Я так говорю только потому, что люблю тебя. Ты сейчас – смысл моей жизни. И я буду говорить тебе только правду, какой бы она ни была.

И тут новый удар – через телефон, который нам одолжили, мы смогли зайти в Светины банковские приложения. Оказалось, что у Светы арестованы все счета. Света сказала, что буквально за час до ареста пользовалась ими. Приложения российские. Счета могли заблокировать только в России и сделали это прямо перед нашим заочным арестом.

Бинго! Это стало железным доказательством. Света сказала, что теперь мне конец. Я написала Гарику об арестованных счетах. Он ответил:

– Ну, точно адвокат нужен. Чтобы разобраться почему.

Я написала Гарику, что мы не можем оплатить адвоката. А значит, нам конец и мы проиграли. Нас депортируют, мы исчезнем, и всем будет лучше. Всем будет спокойнее.

Я писала эти слова, искренне веря в них. Я как будто не хотела, чтобы Гарик разбирался в происходящем. Чтобы не было ложной надежды на какое-то светлое будущее. Я хотела утонуть в своем отчаянии. Но Гарик не сдавался. Убеждал не накручивать себя, что мы только теряем нервы. Что он уже боится писать, что нам ничего не должны сделать. И пообещал поискать адвокатов.

Я зачитала переписку с Гариком Свете. Она снова сказала:

– Видишь, ему плевать на твои чувства. Они его только раздражают. Он просто хочет доказать, что Армения не виновата. Ты сейчас – его самый неудобный друг.

Мне было очень страшно. Я возненавижу себя за это, но в тот момент я поверила Свете, что для Гарика я просто неудобный друг. Что со мной якшаются из остатков жалости и памяти о прошлой дружбе. Что для всех, кроме Светы, лучше было бы, чтобы я исчезла. Я уже несколько дней была в полнейшей панике, и ситуация казалась абсолютно безвыходной. К тому же от всех переживаний у меня резко упало здоровье за эти дни. Во рту болел сгнивший зуб, а мышечные зажимы буквально искорежили спину, которая адски болела от эмоционального напряжения.

Слова Светы стали последней каплей. Я спустилась вниз, хлопнув дверью. Меня встретил хозяин отеля.

– А вы чего сюда приехали? – спросил он.

Я была в такой истерике, что улыбнулась и сказала:

– Меня ищет полиция и шьет уголовное дело.

Не знаю, поверил ли моим словам хозяин отеля или счел шуткой и решил пошутить в ответ, но он принес мне потрепанную книгу на русском языке. Книга называлась «Русский вор». На прощание он подписал ее: «Татьяне от поклонника на долгую память».

Эта книга до сих пор стоит на моей полке. Я тогда еще подумала: вот он разочаруется, когда узнает, что я ничего не украла, а просто рассказала несколько неудачных шуток про власть.

В общем, всю эту историю, которая превратилась в Армении в скандал национального уровня, организовала Светлана Богачёва. Никакой политики, ни армянской, ни тем более российской, здесь действительно не было. И реальная полиция отдела Эребуни творила беспредел исключительно по ее наводке.

Я не знаю, что она им сказала, и уже никогда не узнаю. Но есть факт – Мишу похитили, отобрали у него паспорт и шили на нас дело, потому что Светлана Богачёва 16 июня 2022 года сама пришла утром в полицию и что-то им рассказала. А все предыдущее идеально укладывалось в выстроенную Светланой фальшивую реальность. Помните ее заблокированные счета якобы прямо в день ареста? Оказалось, что заблокированы они были достаточно давно, потому что Богачёва не выплачивала какой-то кредит в России. А мои банковские приложения с началом эмиграции были полностью под ее надзором, и я их даже не видела. Так что мне, взвинченной и накрученной