телефон, и я, не в силах сдержать слез, рассказала на камеру:

– Я нахожусь в Ереване, где меня преследует полиция. Мне пытаются приписать какое-то избиение. Следственный комитет врет, что меня не искали, но это не так. Полиция похитила моих близких и приходила искать меня на радио. В нашем доме, куда я не могу вернуться, потому что прячусь, находится месячный голодный котенок и еще такие же голодные и напуганные две кошки и собака. Я умоляю вас о помощи и прошу политического убежища. А также требую от властей Армении немедленно отпустить незаконно удерживаемых Светлану Владимировну Богачёву и Бодрова Михаила Андреевича. Прошу вас, помогите.

Ева снимала меня, а я смотрела в бездушный глазок камеры и понимала, что выгляжу жалко и беспомощно. Но я не могла сдержать слез. Они сами лились ручьем по моим щекам. И мне стало уже все равно. Я залила в соцсети видео как есть. Мне приходили изумленные реакции и новые просьбы подробно объяснить, что случилось, но у меня не было на это никаких сил.

Я больше не могла прятаться и решила ехать к отделению полиции. Я сказала Еве:

– Я поеду туда. Я так больше не могу. Там есть другие люди и журналисты. Может, это поможет.

Ева серьезно посмотрела на меня и ответила:

– Делай как считаешь нужным. Мой дом – твой дом. И я всегда тебе помогу.

Я поблагодарила ее, и Ева крепко меня обняла. И мне неожиданно было очень приятно находиться в этих объятиях. Я чувствовала поддержку, чувствовала, как спокойствие от этих объятий разбивается о тревожность внутри меня и словно рассеивается. Ева вызвала мне такси.

Я снова написала в «Твиттер», что меня обвиняют в том, чего я не совершала, одновременно заявляя, что меня никто не искал. Я была настолько напугана, что готовилась к самому худшему.

* * *

Я вызвала такси и поехала прямо к отделению полиции. У него уже собрались журналисты и неравнодушные горожане. Я зашла в отделение полиции и сказала:

– Здравствуйте. Я Татьяна Щукина. Вы меня искали?

– Никто вас не искал, – отрезал полицейский, даже не поднимая на меня взгляда.

Я поняла, что он врет и в курсе всего происходящего.

– Здорово, – усмехнулась я. – Вы держите здесь незаконно больше десяти часов Бодрова Михаила Андреевича и Богачёву Светлану Владимировну.

– Нет здесь таких. Уходите, – с этими словами меня выпихнули из отделения полиции и закрыли дверь.

Каждое действие полицейских лишь укрепляло мои предположения, что они хотели все сделать по-тихому, но не получилось.

Когда я вышла, неравнодушные люди, стоявшие у здания, рассказали мне, что Свету уже отпустили и она поехала домой, но Мишу еще удерживают. Я обрадовалась, выдохнула, что Света в безопасности и уже наверняка вернулась домой, и решила ждать Мишу здесь.

Через час отпустили и Мишу. Я кинулась его обнимать, и вокруг нас собрались журналисты и адвокаты. Миша сказал, что у него забрали загранпаспорт и телефон.

Я была в ужасе от этих слов. Это значило, что мы не можем покинуть Армению. Вдобавок адвокат раздраженно сказал нам, что мы свободны.

– Каким образом? – взорвалась я, возмущенная словами адвоката. – Мишу похитили и отобрали паспорт и телефон! Разве это законно?

Адвокат в ответ сказал, чтобы я перестала истерить.

У меня глаза на лоб полезли. Да как вы смеете, думала я. На ваших глазах творится беззаконие, а вы меня оскорбляете? Я была уверена, что этот адвокат все понимает. Страх внутри меня нарастал. Безысходность и одиночество накрыли меня с головой. Я чувствовала, будто громадный механизм системы беспощадно надвигается на нас с Мишей, желая перемолоть нас в труху, а все вокруг либо враги, либо никак не смогут нам помочь. Я старалась подавить в себе безысходность и из последних сил продолжала спорить с адвокатом, который защищал кого угодно, но не нас с Мишей.

– Я перестану истерить, как только Мише вернут телефон и загранпаспорт, – отчеканила я. – Какая это свобода? Не предъявлено никаких обвинений, только на словах, без документов! Человека похитили. Мы не можем покинуть страну!

– Вы можете уехать в Россию, – ответил адвокат, опустив на меня взгляд из-под своих очков. И мне показалось, что он жутко улыбнулся.

Этот ответ стал последним ударом. Я поняла, что этот адвокат с ними заодно. Как я и думала. Вокруг одни враги.

* * *

Люди начали потихоньку расходиться, и мы с Мишей тоже собирались ехать домой. Но меня выцепил поговорить другой адвокат, тоже находившийся у отделения полиции. Он тоже был в очках, белой рубашке и выглядел очень сдержанным и спокойным.

Мы отошли с ним поговорить, и он спокойно начал меня убеждать, что в этом деле точно нет никакой политики.

– Это невозможно, – ответила ему я. – Вы же видите, что было похищение, что Мишу незаконно удерживали в отделении весь день, отобрали паспорт и телефон.

– Это полицейский беспредел, я не спорю, – возразил адвокат. – Но поверьте мне, здесь нет политики.

В этот момент один из полицейских, увидав, что толпа зевак и журналистов разошлась, подошел и нарочно облил нас с адвокатом кофе из пластикового стаканчика. А затем вернулся к своим, и они весело засмеялись.

Я повернулась и закричала о произошедшем расходившимся журналистам. Пара человек достали камеры и начали снимать пятна на моей сумке и футболке. Я поняла, что никто не поверит, что такое действительно произошло. Но был один свидетель. Адвокат, которого тоже облили. Он стряхивал капли кофе со своей рубашки, когда я подошла к нему почти вплотную и умоляюще проговорила:

– Вы все еще не видите здесь политики?

Тот пожал плечами, оставил свой номер и уехал. Мы с Мишей вернулись домой. Света уже была там.

* * *

Я пишу эту книгу, находясь в безопасности, далеко от Светланы Богачёвой. Я много раз проигрывала в голове ереванские события и пыталась найти им объяснение от начала и до конца. Как и своему поведению. Конечно, нужно было сразу спокойно искать юристов, идти и выяснять, что произошло и в чем меня обвиняют. Сейчас я уверена, что люди, журналисты и хорошие адвокаты бы мне помогли. Но если бы я только знала, кто такая Светлана Богачёва и как удачно все произошло для нее именно в тот день, когда мы с Мишей потребовали от нее документы, подтверждающие ее работу над нашим переездом в Грецию.

Я абсолютно уверена, что она причастна ко всем этим событиям напрямую. Она сама первая пошла в полицию. Неизвестно, что она им наговорила, и неизвестно, как обманула полицию, что те аж бросились за мной и Мишей, нарушая все мыслимые и немыслимые законы, но это она приложила к этому руку.

Светлана Богачёва убедила меня, что меня ищут за мои шутки, еще с момента, как вынудила покинуть Россию.