бравурным маршем, исходящим от Нади.

– Ты уже все решила? – В его вопросе сквозила ревность к ее самостоятельности.

– А чего тут думать? Работа по специальности, студенты умные, – Надюша загибала пальцы, – деньги предлагают хорошие. Одно плохо…

Влад очень надеялся, что она скажет про него. Дескать, жаль, что кончилась их домашняя идиллия.

– …на дорогу много времени уходить будет. Все-таки это не Москва. Пока до этого Долгопрудного доберешься, «Анну Каренину» прочитать можно.

– Ничего страшного. В Америке многие живут в одном городе, а работают в другом, – серым голосом сказал Влад. – К этому привыкают.

«Вот и я к тебе привык, к нашей спокойной жизни», – подумал он. Стало очень грустно.

– Давай сегодня пораньше ляжем, – предложила Надя. – Мне завтра к девяти утра туда. Часа два на дорогу надо закладывать.

– Я тебя отвезу, – сказал Влад.

– Спасибо.

Повисла пауза.

– Ты ничего не забыл? – вдруг спросила Надя.

Он непонимающе посмотрел на нее.

– Ты забыл меня поздравить.

Влад неопределенно кивнул и пошел чистить зубы. Ему предстояло впервые в жизни лечь спать с работающей женщиной, и он заранее огорчался. «К хорошему привыкаешь быстро», – подумал он. Оставалось или отвыкать от хорошего, или принять тот факт, что хорошее бывает разным.

Глава 49. Телефонное право

Рано утром Влад сел за руль и тронулся в путь. В качестве единственного пассажира рядом сидела Надя. Она явно волновалась.

Дорогой разговор не клеился. Влад боялся сказать что-то лишнее на тему женской занятости. Боялся, что его неправильно поймут. А Надя молчала, копя в себе энергию для того, чтобы произвести хорошее впечатление.

Если говорить правду, то накануне она немного приврала. Работу ей не то чтобы предложили. Скорее, поманили возможностью трудоустройства. Формулировки были заманчиво-расплывчатые. Много слов было сказано о том, что умные головы всегда мыслят однобоко. Вспомнили Шерлока Холмса, который не знал элементарных вещей, бесполезных для сыскного дела. Надя сообразила, что ей предлагают роль доктора Ватсона. Не очень умного, но более социализированного товарища.

Наде предлагали читать курс по финансовой грамотности для студентов, которые были воплощением коллективного Шерлока Холмса. В силу неординарных способностей они строили сложные финансовые модели, на которых прогорали и попадали в очень неприятные ситуации. Модели учитывали колебания индексов нью-йоркской биржи, но не брали в расчет жуликоватость местных банкиров. Нужно было приземлить уровень их абстракций. Объяснить, что российская жизнь не вполне точно описывается в переводных учебниках по экономике.

Вчерашний телефонный разговор напоминал прелюдию. Ей обрисовали ситуацию и пригласили для знакомства с деканом. Надя поняла, что речь идет о смотринах. Глядя на мелькающий за окном пейзаж, она прокручивала в голове, как может сложиться разговор, о чем могут спросить и что она ответит. Ей было не до Влада.

С утра дорога в область была свободна, как в старых советских фильмах. Все ехали плотным потоком в Москву. Влад в очередной раз удивился глупости такой организации пространства. Вся мощь, все финансовые и карьерные возможности стянуты в точку, которая на карте страны напоминает укол булавочной иголки. Однако пока ты едешь против потока, эти размышления носят чисто философский характер, не особо озлобляя.

Приехали, припарковались, деловито стали искать нужный корпус. Владу хотелось все получше рассмотреть. Его так и подмывало погрузиться в воспоминания и рассказать Наде, как тут было при нем. Где они курили и распивали спиртное. И как парень, варивший глинтвейн из самогона, потом стал мировой звездой в области оптической физики. Ностальгия ударила в голову, как шампанское, и развязала язык.

Но одного взгляда на Надю хватило, чтобы заткнуться. Такой он ее никогда не видел. Спина как натянутая струна. Красноватые пятна на скулах. Неутомимая оптимистка Надя отчаянно трусила. Влад был ошеломлен.

Он, конечно, догадывался, что его женщину трудно назвать домохозяйкой по призванию. Что ей нужно поприще пошире кухни. Что оптимизмом нужно делиться, иначе он перебродит и превратится в гремучую помесь аниматора и агитатора. Однако он даже не подозревал, до какой степени для Нади это важно. Влад понял, что если работа по какой-то причине сорвется, то сегодняшний вечер они проведут в нервной атмосфере. Лучше есть вечные сосиски, чем жить со страдающей женщиной. Он испугался и искренне возжелал, чтобы Надюша получила доступ в студенческие аудитории.

Путь к ним пролегал через кабинет декана.

Они зашли в приемную. Надя стеснялась его присутствия.

– Ты иди, – тихо сказала она. – Подожди меня на улице.

Эта непонятно откуда взявшаяся неуверенность больно резанула Влада. Надя выглядела просительницей. Влад, проживший в стране с жестким рынком труда, знал, что это самая проигрышная стратегия. Нужно нести себя как подарок. Собеседование – это торг. Работник должен нахваливать себя, работодатель – сомневаться и сбивать цену. Глядя на Надю, Влад чувствовал, что она готова предлагать себя даром, лишь бы получить это место. Она не умеет надувать щеки. Увы, работник, который не ценит себя, даром не нужен работодателю.

Он вышел из приемной. Решил вспомнить молодость, побродить по знакомым коридорам. Впрочем, знакомыми были лишь изгибы и архитектурные пропорции. Все, что связано с внешним оформлением, преобразилось в духе времени. Стало современным и потому отчасти безликим.

Из этих раздумий его вырвал вопрос, раздавшийся сзади:

– Простите, вы не подскажете, как пройти…

Он вынужденно оглянулся. Перед ним стояла дама в стильном брючном костюме и буравила его взглядом из-за дорогой оправы очков. Поискала что-то в блокноте, перелистнув пару страниц, и наконец нашла искомое.

– Мне нужен кабинет… – Дама назвала пункт, куда Влад только что доставил Надю.

– Что-то мне подсказывает, что декан сейчас немного занят, – сказал он.

– Ничего страшного, я подожду. Мне назначено через полчаса. – Дама говорила с такой интонацией, как будто ей назначил аудиенцию сам президент.

Влад почувствовал глухое раздражение.

– Пойдемте, я покажу, – сухо сказал он.

Дама даже не поблагодарила за такую любезность. Как будто провожать ее – большая честь.

По дороге вскрылись мрачные подробности. Даму пригласили на собеседование по поводу курса финансовой грамотности. Она сильно сомневается, стоит ли соглашаться. С ее послужным списком можно выбирать. В прошлом она успела осчастливить и Центробанк, и Министерство финансов. И вообще она себя «не на помойке нашла». Влад чуть было не сорвался. По его мнению, к помойке Центробанк и Министерство финансов стояли гораздо ближе, чем Физтех.

Женщина высокого напряжения совершенно не волновалась, она шла брать свое, ей по праву принадлежащее.

Влад не выдержал:

– А студентов вы когда-нибудь видели? Я имею в виду вживую, а не в метро.

– Я в метро не езжу, – снисходительно ответила дама. – А что студенты?

– Их вообще-то любить надо.

– Зачем? Это как-то повлияет на их финансовую грамотность?

– Понятно. – Влад угрюмо замолчал.

Дама почувствовала в этом намек на несогласие. Ей нужен был реванш.

– Вопрос со мной решенный, телефонное право еще никто не отменял. А студенты… Стерпится – слюбится.

Влад подумал с тоской, что коридоры можно перекрасить, придав им современный вид. Труднее наполнить их другим содержанием. Все те