Разговаривать и в чём-то его убеждать даже не стоило пытаться.

Грёбаный сектант! Единственный демон, который служит у Данзо — я! Я! И то с оговорками! А это не считается!

Чтобы не сорваться, вперёд я выпустил маску переговорщика.

— Я не исключаю, что в этом замешаны потусторонние силы, но не верю, что они сами раскидали эти улики, — обтекаемо сказал я. — Насколько мы знаем, Масару Ога и Амэмия Кодзуки атаковали вражеские шиноби, а не демоны.

Как я и думал, Хокусай снова с убеждением заговорил о демонах, на этот раз тиская в руках мешочек c оберегом, будто за спасательный круг цепляясь.

Парню просто было страшно, и он хватался за самую логичную, по его мнению, причину.

Как этого внушаемого полудурка вообще взяли работать на Ибики?!

Выйдя из морга, я нашёл Анко — бледную, мрачную и глубоко ушедшую в себя.

Я лишь краем зацепил то, что творилось у неё в душе, и тут же закрылся, отпрянув. Если бы у мыслей были характеристики, которые можно было пощупать, увидеть или попробовать на вкус, то я бы описал состояние любимой так: гнилая вода, рваная зияющая рана, звенящая тишина и пронзительный холод.

Тёмное, гнетуще-тоскливое с привкусом предательства и суицидальных мыслей чувство.

Осторожно обняв любимую, я принялся её успокаивать, поглаживая по затылку и каменной от напряжения спине:

— Я с тобой. Всё будет хорошо. Мы вместе с этим справимся. Я люблю тебя…

Анко отмерла лишь спустя несколько минут поглаживаний и успокаивающих обещаний. В первое мгновение, будто ещё не очнувшись от дурного сна, она повела себя странно: ни слова не говоря, расстегнула мне жилет и прижалась к моей груди. Руки Анко, которые она засунула мне под кофту, были ледяными и мелко дрожали.

После такого я быстро утащил любимую в наш номер, пока никто её не увидел в таком состоянии. Полтора часа я отпаивал Анко горячим чаем и отогревал своим телом.

Пояснять, что это было Анко отказалась, но уступчиво пообещала, что расскажет потом.

Вся эта история так скверно пахла, что паранойя выла дурниной. Что-то поменялось с тех пор, как мы взялись за эту работу. Что-то опасно поменялось…

У нас были свидетели, улики, жертвы, но не было самого главного — подозреваемых, а точнее — пленных, которых можно было бы допросить. А Иширо трогать пока было рано.

Что делать с трупами демонов, я так и не решил, а Анко про них разговаривать отказалась наотрез.

Из записей по расследованию похищений выходило, что группа от пяти или семи шиноби примерно одинаковой комплекции появлялась всегда там, где пропадали дети. Однако же то, как они их тягали, не видел никто. Подозреваемые растворялись в буйных зарослях, как призраки. Гендзютсу? Вполне вероятно.

Какого цвета кожа или волосы, какие у них голоса, никто толком сказать не мог, потому что лица скрывали маски, а тело закрывал прикид АНБУ, маскировочные плащи и бинты. По хенге из памяти Иширо получалась помесь АНБУ и мумий, которые спешили на Comic Con, но что-то вдруг оказались со своим косплеем тут.

Я слабо верил в то, что кто-то послал и, главное, нашёл целую команду обгоревших шиноби, или побитых лишаём… короче, такую ораву уродов, которой приходится кутаться в тряпки.

— Либо у них приметная внешность, а не уродство, — задумчиво предположила Анко.

— Кумо… — прошипел я.

— Ты не смотри на буйную зелень Страны Рек, из-за соседства с песками Страны Ветра тут всё равно много солнца.

— Хочешь сказать, и здесь тоже попадаются смуглые, как наши местные фанаты Гарри Поттера и бодибилдинга?

— Я поняла только что-то про смуглых людей.

— Это просто мои заморочки, неважные сейчас, — отмахнулся я, — Значит, по цвету кожи это могут быть и местные, и Кумо, и чёрт ещё знает кто! Поганый из меня сыщик, — пожаловался я, состроив унылую рожу.

Анко невесело хихикнула:

— Может, ты и прав. У нас пока мало информации.

Мы — шиноби, и добыча информации — наша работа. Так почему же возникла такая жопа? А тут целый воз и тележка причин. Начиная с того, что вражины сильнее, и заканчивая тем, что они на чужой территории. И они атаковали где хотели, а наши бегали за ними как идиоты. Надо бы пойти к местным властям и все решить? Ну да, надо. И даже предъявить им за этот беспредел.

Тут есть одно «но». Кому предъявлять-то будем? Страна Рек — это страна перманентного бардака с двумя конкурирующими деревнями шиноби. Там есть Танигакуре-но-сато, или, дословно, Деревня, Скрытая в Долинах, и есть Такуми но Сато — Деревня Ремесленников. У обеих, насколько я знаю, все плохо. Просто выделить минимум десяток серьёзных шиноби на подобную «развлекуху» они бы, наверное, смогли…

Но точно не стали бы этого делать, понимая неотвратимость возмездия со стороны Конохи. А значит, скрытые деревни Страны Рек могли быть соучастниками за долю малую, но явно не они стоят за похищениями. В худшем случае — они чьи-то инструменты. Впрочем, так это или нет, проверить очень легко — надо узнать, пропадают дети в Стране Рек или нет.

Убрав центральные стойки, Тадао разместил на первом этаже пару столов, а витрину занавесил римской шторой с надписью «закрыто» на ней.

— Знаешь, я не могу понять… почему ты всегда подозреваешь Кумо? — спросила меня Анко, когда мы принимали у Иширо и Тадао собранную информацию в ломбарде.

— А их уши торчат везде. У меня уже это в привычку вошло, — пожал я плечами, — подозревать их. Впрочем, нам так и так придётся нанести туда визит, раз двое наших там застряли.

— Но это же нарушение границ Страны Рек… — слабо вякнул Иширо.

Глаза его бегали, а в голове, словно тараканы в микроволновке, метались панические мысли. Сосредоточившись на нём, я почуял тревогу и страх. А затем, словно через мутное стекло, увидел образ девочки-подростка. Похожая на Иширо, немногим младше Наруто, она плакала и кого-то звала. Слов я разобрать не мог, но понимал, что молящий девчачий голосок, от которого остался только тон и тембр голоса, обращается к Иширо.

Казалось, я вот-вот увижу детали, которые помогут вычислить если не похитителей, то хотя бы место. Впрочем, я знал, что этого не будет. Это всего лишь образ, не более