— будет просто мишенью. Эвакуируйтесь и девчонок уводите!

Тут инициативу перехватил Самарский, начавший строить народ и отдавать прочие распоряжения, а ко мне подошли Серёга Тимирязев и ещё трое ребят, видимо, все приятели Нарского. Я отправил их в фуршетный зал, а сам подошёл к девочкам, стоящим возле открытой потайной двери.

— Даша! Помни: открыть выход изнутри сможешь только ты, поэтому вы с Милой идёте первые. И помни, не выскакивать, пока не свяжетесь с дядей Захаром.

— Хорошо! — ответили девочки хором, судорожно кивнув.

— Встретимся дома, — улыбнулся я и поцеловал каждую в щёчку.

Осталось одно дело. Я подошёл к офицеру, уже начавшему заправлять народ в аварийный выход:

— Лейтенант! Как закончите эвакуацию, идёте замыкающим.

— Но я думал…

— Если мы не сможем закрыть дверь, вы должны будете заткнуть эту лестницу… Впрочем, я поговорю с капитаном, — добавил я. В конце концов официальная субординация должна быть соблюдена.

Уже уходя на позицию, увидел стайку официанток, пристроившихся в конце очереди. Мальчишка, за которым они встали, молча вышел из строя и встал в самом конце. Несколько ребят повторили его манёвр. Пожалуй, да, аристократия 42 века и правда чего-то стоит! За их будущее стоит повоевать!

В фуршетном зале, через который мы собственно и входили в самом начале, примыкавшем к танцевальному как аппендикс, под прямым углом, яства были сброшены на пол, столы лежали на боку, обозначая линию обороны. Дверей между фуршетным и танцевальным залом не было, а вот выход в холл при лестницах закрывали высокие, богато украшенные двери.

— Капитан, я в вашем распоряжении! — обратился я.

— Держитесь в центре, рядом со мной, — кивнул он.

— Да, я сказал лейтенанту Самарскому…

— Я в курсе и подтвердил ваше распоряжение.

— Кстати, нас не представили… — сказал я с усмешкой.

— Капитан Нижегородский, — усмехнулся он, — а вы, князь, в представлениях не нуждаетесь.

Мне оставалось только усмехнуться в ответ.

Ждать в такой ситуации — самое тягостное и я сделал то, что, вообще говоря, следовало сделать сразу: посмотрел тактическую карту и своё задание. Что ж, ещё раз надо повторить: капитан кремлёвского полка — не просто парадный шкаф в мундире. Всем назначены сектора обстрела, причём так, что пройдя в двери противник окажется под перекрёстным огнём. Даже выбив дверь, они войдут в неё далеко не сразу. Меня мучил только один вопрос:

— Извините, а почему вы думаете, что они пойдут именно в эту дверь?

Капитан хохотнул в ответ:

— Я её специально ослабил. Они будут пробовать все, найдут ту, где защита слабее, туда и будут прорываться. Эта дверь выдержит три удара, остальные по пять.

Я снова взглянул на тактическую карту и решился на ещё один вопрос:

— Разрешите высказать соображение?

— Валяй!

— Предлагаю усилить правый фланг. Тогда будет проще обстреливать двери между холлом и лестницами, может получится разрезать их силы.

— Логично, — кивнул капитан и отдал соответствующее распоряжение.

Один из моих сверстников быстро перебежал направо и картинка с секторами обстрела поменялась. Тут снова ожила связь:

— Всё, стражу смели, скоро они будут наверху — сообщил дядя Захар. — Вы скоро?

— Эвакуация продолжается, Даша и Мила идут в голове колонны.

— А ты?!!

— Я же пришёл на бал с оружием, здесь нашлось ещё несколько таких же. Ну и охрана тоже. Мы прикрываем отход.

— Послушай! Ты…

— Захар Георгиевич! Его Величество оказал мне огромную честь, принял в семью. И я не позволю ни себе, ни кому ещё опозорить его имя, опозорить семью, опозорить династию!

— О чём ты…

— А как это будет выглядеть? Царский крестник при первом же шухере сдристнул и слинял, бросив всех умирать. При том, что сам был при оружии!

Несколько секунд продолжалось напряжённое молчание, наконец он сказал:

— Дома поговорим!

— И поторопите Стражу! У нас всего по батарейке на нос.

Ждать пришлось не долго. Со стороны дверей в холл раздался приглушённый грохот и на время всё стихло. Из зала у нас за спиной донеслись визги и жёсткий окрик Самарского. Позже я узнал, что прислуга чуть не ударилась в панику, но мальчишки, из тех, что пришли на бал, смогли быстро восстановить порядок. И снова зазвучали команды: «Следующие! Вперёд!».

А из-за двери раздался мощный удар, потом, потом, где-то через пол минуты ещё. Нижегородский глянул на моё недоуменное лицо и пояснил:

— Дверь отражает часть плазмы. Не далеко, но здесь тесно и тот кто стреляет по двери — труп. Вот они как-то приспособили огневую часть брони. Устанавливают напротив двери, стреляют. Но орудие одноразовое, отражённой плазмой его сносит. А слишком сильный выстрел делать тоже нельзя, отражённую плазму ещё и рассеивает, положит вообще всех.

Я кивнул. Очень кстати, это даёт нам драгоценные минуты на эвакуацию.

После пятого удара всё стихло.

— Они внутри, — констатировал капитан.

Вскоре кто-то обстрелял двери фуршетного зала, очень слабо.

— Учатся, сволочи, — проворчал Нижегородский и снова пояснил: — Прощупали защиту, сейчас начнут… Ну что вы там копаетесь? — крикнул он Самарскому.

— Уже скоро, — последовал ответ. — Следующие!

И тут начались удары в ту самую дверь, которую подготовил наш капитан.

— Укрыться! — крикнул он и мы нырнули за столы.

Раздался грохот, над головой полетело дверное полотно, и, мне только показалось или и правда в этой какофонии я сумел услышать голос Самарского:

— Тихо! Следующие!

Но всё стихло, в выбитом дверном проёме раздались спокойные, даже ленивые шаги. Глянув на тактическую карту я понял, что наш противник явно не спецназ. Они входили в выбитую дверь нестройной толпой, толкались, судя по шагам вразвалочку.

— Смотри-ка! — хохотнул один из них, но что он хотел сказать дальше уже не узнает никто, ибо капитан скомандовал:

— Огонь!

Мы высунулись и дали согласованный залп, расход десять процентов заряда согласно приказа командира. Штатный выстрел — один процент расхода заряда боевой батареи, соответствует примерно энергии 12-миллиметровой пули из крупнокалиберного пулемёта. Здесь же залп получился страшный. тех, кто вошёл в дверь или стоял сразу за ней, разорвало в клочья, досталось и тем, кто был в холле.

В моём секторе был один, в его грудной клетке образовалась дыра, размером с футбольный мяч, а за ним я увидел в глубине холла ещё одного, он поднимал руки для особо мощного выстрела. Я влепил и и ему. Его