Гном постучал, но никто не отозвался. Створка поддалась под кулаком Лори, и тогда он просто толкнул дверь и вошел внутрь. На столе горели свечи, вырывая из темноты лишь центр комнаты, единственного помещения в небольшом доме, в то время как углы терялись во тьме. Пол плотным ковром устилали еловые ветки, а за заслонкой печи гудел огонь. У одной из стен один на другом громоздились старинные резные сундуки, в них упиралась жесткая на вид кровать, подле стояло одно-единственное кресло, обитое бурой шкурой.

– Есть кто дома? – позвал Лори, но в ответ раздалось лишь сварливое воркование из-под стола. Гном заглянул туда и увидел несколько клеток с черными птицами. Судя по всему, их разбудил голос чужака, и они были жутко недовольны по этому поводу. Одна из птиц с белым ободком на голове указала клювом на крючок клетки: выпусти, мол. При этом пернатый пленник отнюдь не молил – он напустил на себя такой гордый и неприступный вид, будто требовал и ожидал беспрекословного подчинения.

– Вот еще, – проворчал Неудачник. – Только не хватало мне выслушивать еще и ваши жалобы. И без вас забот не оберешься. Верно, Вчера?

– А говорить с собой – весьма дурной признак, смею заметить, – раздался из темного угла голос, походящий на шелест опавших листьев под ногами.

Лори резко обернулся и отступил к двери, вскинув арбалет.

– Ты не бойся, не бойся старика Невермора, путник. Я не обижу…

– А я и не боюсь, – с деланой храбростью ответил Лори. – Вы – Невермор, значит? Эээ… где вы там? – Он не мог никого разглядеть – лишь очертания еще одного стола. – Мне нужна ваша…

– …голова? – закончил за него голос. – Тебе, как и другим этим самопровозглашенным почти героям, которые не могут придумать ничего остроумнее, чем как отрезать голову старику и швырнуть ее на суд бездушной толпы для глупого самовыражения и прославления своего… гм… не знаю что там у них: имени, титула, брачного договора с какой-нибудь графской дочкой (и такое бывало). Мол, срочно нужна голова, и почему-то именно моя, других, что ли, вокруг нет… А все оттого, что я стар, немощен, живу поблизости и, значит, по всеобщему мнению, гожусь на роль трофея. Так, что ли? У тебя что, гном? Золото? Слава? Невестушка, требующая свершений и знаков любви? Или все вместе?

– Эээ… нет! – Лори подумал, что тьма в углу над ним издевается. – Все совсем не так.

– Да, я вижу. Ты слишком испуган, чтобы претендовать на мою голову. Подойди. Да не бойся ты так, не бойся, а то трясешься, как лис при лае гончих псов.

Лори неуверенно шагнул вперед и увидел, что там никого нет. Он будто бы только что разговаривал с пустотой или сам с собой. А может, это мерзавец Вчера строит свои козни? В темном углу стоял широкий длинный стол, с него свешивались цепи с кандалами, что легонько покачивались из стороны в сторону и негромко позвякивали. От стола на три шага разило болью и отчаянием. И если здесь не убивали, то делали очень больно… Гном крепче сжал арбалет – различным неведомым голосам и подозрительным старикам он не доверял, а уж тем более таким, о которых гуляет столь зловещая слава, какая была у отшельника Невермора.

– Где же мое гостеприимство?! Ложись, гость дорогой. Устраивайся поудобнее.

– Я лучше постою. Благодарю. – Гном не мог оторвать взгляд от кандалов.

– Тебе так понравился мой стол? А ведь ты еще даже блюд не видел…

Что-то шевельнулось подле этого жуткого верстака. Лори вскинул арбалет на движение и увидел на стене высокую человеческую тень. Подле не было никого, кто бы мог ее отбрасывать. Черная подрагивающая фигура подняла руку, сбросила с головы капюшон, и прямо из стены в тот же миг вышел худой старик. Он прошел мимо застывшего от удивления гнома и сел в свое мягкое, обитое медвежьей шкурой кресло. Стало видно, что незнакомец облачен в темно-красный плащ и остроносые кожаные туфли.

Дарвейг медленно развернулся и поглядел на старика, не сразу осознав, что ему отнюдь не показалось. Хозяин дома представлял собой весьма жуткое существо, растерявшее все человеческие черты, словно крупицы зерен из дырявого мешка. Кожа на одной половине его головы стерлась до желтого черепа, а на второй – сморщилась прямо на костях так, будто вся кровь давно ушла из этого тела, а плоть иссохла.

– Глазеть нехорошо, – нравоучительно заметил Невермор, поглаживая левой рукой серебристую бороду. Кисть состояла из оголенных костей, длинные фаланги шевелились, точно наигрывая на струнах лютни медленную мелодию.

– Вы не человек… – прошептал гном, не зная, что ему делать: то ли бежать, то ли стрелять.

Старик вздохнул – он уже привык к тому, что все его гости отчего-то дружны в своей любви к подчеркиванию очевидных фактов.

– Я-то было решил, что ты куда-то торопишься, судя по тому, как ты вломился в мой дом. Или нет? – Сохранившийся целым правый глаз прищурился. Черная левая глазница осталась такой же пустой и мрачной, как дно высохшего колодца.

– Нет. То есть да. – Лори вышел из оцепенения и вспомнил, для чего он здесь. – Вы знаете, зачем я пришел?

Невермор поморщился – складки на правой стороне его лица углубились, уголок губы опустился.

– Все, кто приходит сюда, отчего-то вдруг считают, что я непременно обязан знать, что происходит с каждым в любое мгновение. Ну конечно же я не знаю, зачем ты решил почтить меня своим визитом!

– Я хочу узнать, что случилось с моими друзьями!

– А что с ними? – поднял бровь некромант. Лори поразился – он ведь и вправду считал, что старик знает все. – Для начала, я даже не представляю, кто такие эти твои друзья.

Гном потупил взор и решил взять некроманта хитростью:

– Выходит, зря я продирался через метель и чащобу, чтобы найти вас. Зря я решил, что вас может заинтересовать чужая тайна. Я-то полагал, что вы, как тот, кто знает все секреты леса, сможете мне помочь. Должно быть, я ошибался. Все было зря. Простите, что побеспокоил и отнял ваше время. Прощайте. – Лори развернулся было к выходу, но и шагу не успел ступить.

– Ладно-ладно, постой. – Невермору, должно быть, очень одиноко жилось в лесу, и он был не прочь поговорить хоть с кем-нибудь. Да и любопытство – такой король, перед которым склоняют головы даже древние некроманты. Лори мысленно усмехнулся и повернулся обратно. – Знаешь, гном, – старик пристально оглядел гостя с головы до ног, его единственный глаз блеснул алчностью, – у меня тут кое у кого скоро истекает срок службы, и мне срочно нужны новые тени.

– А я-то тут при чем? – Дарвейг вздрогнул от этого взгляда.

– Разве ты полагал, что я помогаю без всякой платы? – Некромант провел костяной рукой перед собой, указывая куда-то. Лори пригляделся и увидел у одной из стен длинные полки, восходящие к самому потолку и заставленные запыленными запечатанными склянками. Он поднес свечу, и стало видно, что внутри каждой клубилось нечто, походящее на дым, все колбы были подписаны. Одно место пустовало. Было видно, что там, на покрытой пылью прогалине меж колб тоже когда-то стояла склянка. Там даже надпись сохранилась, правда, прочитать ее не представлялось возможным.