— Отчего же? — прервал их занимательную беседуПоловцев. — При сильном желании все возможно. Что это вы не спите, дорогойдоктор? У вас же завтра с утра прием страждущих.

Реакция Ускова была мгновенной — даже не обернувшись доконца, он попытался с разворота ударить Стаса ногой, одновременно швырнув внего большой стеклянный кувшин, стоявший рядом на столе.

Но у Половцева с реакцией тоже было все в порядке.Увернувшись и от докторского ботинка и от кувшина, он двумя-тремя заученнымидвижениями скрутил ему за спиной руки, на которых через мгновение оказалисьневесть откуда появившиеся наручники.

— Майя, — приказал Стас, — встань у двери исмотри, чтобы не нагрянули его помощнички. Один-то у него точно есть. Сейчас яосвобожу этого парня, поднимемся наверх, и я позвоню нашим — пусть срочноприсылают сюда людей. Придется нарушить тишину и покой здешних волшебных мест.

Ускова он положил на пол лицом вниз и наступил на негоногой, как на какую-нибудь болотную гадину. Майя встала у двери, бдительноследя за доктором.

Половцев подошел к креслу и склонился над пленником, глазакоторого теперь были широко открыты и горели торжеством. Это был молодоймужчина приятной внешности, хотя и довольно изможденный. Невзирая на своедалеко не блестящее состояние, он улыбнулся и спросил:

— Господи, как я рад вас видеть! Как вы меня нашли? Явам так благодарен…

— Не стоит, — ответил Стас, — работа у настакая. Старший лейтенант Половцев, а эта бесстрашная девушка — Майя, помощникодного очень проницательного господина.

— З-з-здрасьте, — прожужжала Майя. Назвать еесейчас бесстрашной мог только такой приколист, как Половцев.

— А вы-то сами кто такой? — поинтересовался Стас.

— Аленочкин. Вячеслав Аленочкин, бизнесмен.

Через час уже весь санаторий сиял огнями. Вокруг входа вееромрассыпались подъехавшие машины, прибыли медики. Стас Половцев оказалсячрезвычайно занят, и Майя тотчас почувствовала себя брошенной. Она сидела вкомнате администрации, возле окна, и пила чай из огромной чашки, которую сунулей в руки мрачный юноша с кобурой под мышкой. Впрочем, она не успела скиснутьокончательно, когда Стас неожиданно ворвался в помещение и, протопав прямо кней, присел на корточки, отнял чашку, отставил в сторону и сжал дрожащиеладошки Майи своими ручищами.

— Ну? — спросил он, заглядывая ей снизу вглаза. — Ты пришла в себя?

Взгляд его оказался неожиданно серьезным. От взгляда этогостранного Половцева сердце Майи затрепетало. Она покачнулась на стуле. Однимрывком Стас поднялся на ноги и поднял ее вслед за собой. Потом схватил за шею,наклонился, быстро и крепко поцеловав в губы.

— М-м, — пробормотал он. — Жаль, поблизостинет какого-нибудь сеновала или на худой конец коровника, где мы могли быостаться вдвоем.

— Во-первых, ты на работе, — ответила Майядрогнувшим голосом. — А во-вторых, на сеновал даму приглашают после того,как дарят цветы, а не наоборот.

— А! В этом все дело… Тогда ладно, завтра куплю тебепучок ромашек, и мы вернемся к этому разговору.

— Болтун, — пробормотала она. Встала на цыпочки,взяла лицо Стаса в свои ладони и поцеловала его уже сама.

— Скажи что-нибудь, — потребовала она, когда ониоба смогли наконец отдышаться.

— Ну… что сказать? — пожал плечами тот и довольноискренне добавил: — Если ты умеешь жарить яичницу с луком, считай, что я твойнавеки.

Не успели Майя, Сильвестр и Половцев войти в кафе иустроиться за столиком возле окна, как среди персонала поднялась какая-тосуматоха, а из кухни повалил дым. Хихикающие официантки сообщили посетителям,что это не пожар, а недоразумение и что через минуту все будет в порядке.

— Если ты сейчас напялишь свой респиратор, я пересядуза другой столик, — решительно заявил Половцев, глядя на Сильвестра сподозрением. — Не хочу, чтобы все подумали, будто я дружу с монстром.

— Не волнуйся, — успокоила Половцева Майя. —Сильвестр Семенович принимает новое лекарство, мы как раз и выбрались в светдля того, чтобы проверить его действие, так сказать, в полевых условиях.

— Надо же, — ехидно заметил тот. — А я-то, дурак,решил, что мы выбрались в свет потому, что хотим узнать историю Аленочкина.

— Мы и хотим, — пожал плечами Сильвестр. — Нодля меня это не жизненно важно. Я и так знаю, как все произошло.

— В ваших объяснениях есть «черные дыры».

— А на что тогда тебе логика? Эти дыры вполне можнозаполнить разумными предположениями.

— Предположения и факты — не одно и то же, —продолжал упорствовать старший лейтенант.

Майя с тревогой смотрела на мужчин. Раньше она всегда былана стороне босса. Но теперь ситуация изменилась, и она не знала, как себявести. К счастью, в этот самый момент появился Вячеслав Аленочкин собственнойперсоной. У него был именно такой вид, какой бывает у людей, вырвавшихся иззаточения. Растерянно-счастливый. Ничего удивительного. Когда за тобой приходитпоследний поезд и ты прощаешься с жизнью, а потом вдруг получаешь обратныйбилет, поневоле начинаешь смотреть на мир другими глазами.

Тепло поздоровавшись со всеми по очереди, Вячеслав сел насвободный стул и с чувством сказал:

— Вот кого я по-настоящему рад видеть, так это вастроих. Я перед вами в неоплатном долгу.

— Почему же в неоплатном? — проворчалПоловцев. — После того как мы разойдемся, вы можете оплатить счет.

— А я предпочитаю, чтобы в качестве благодарности вы,Вячеслав, рассказали нам всю историю без утайки, — улыбнулась Майя,стараясь сгладить наглость старшего лейтенанта.

Впрочем, занятие это было бессмысленным. Наглости уПоловцева было слишком много, чтобы удалось ее нивелировать. Один Сильвестр нестал подыскивать подходящие случаю слова и просто сказал:

— Я рад, что с вами все в порядке и что ребята успеливовремя.

— Если бы ты не догадался про психотерапевта, мы бы неуспели, — ради справедливости заметил Стас. — Так что не преуменьшайсвоих заслуг. Вячеслав, вы должны знать, что Сильвестр был мозгом всейоперации.

— Мы не знаем подоплеку вашей истории и поэтому сгораемот любопытства, — заявила Майя, когда все выбрали себе напитки по вкусу.

Она заказала чай, Аленочкин и Сильвестр остановились на минералке,а Стас потребовал принести ирландский кофе.

— Виски там — всего ничего, — объяснил он Майе,перед которой с некоторых пор считал нужным оправдываться за каждую каплюспиртного.

Черт, ему даже нравилось, что она его контролирует. Это былонеобычно — ощущать, что кто-то по-настоящему заинтересован в твоей жизни.Особенно если этот кто-то такой зеленоглазый.