— Я — весь ваш, — пообещал Аленочкин. — Мненечего скрывать. Хотя история, если честно, просто сумасшедшая. Я чувствую себянеловко, когда вспоминаю некоторые свои поступки. Впрочем, у меня естьизвинение: я всегда был романтиком. Однако романтика зачастую обезоруживает. Мыстановимся слабыми.

— Да уж, не всякое дело по плечу тому, кому море поколено, — усмехнулась Майя. — Так тетя Вера говорит. Жаль, вам недовелось с ней познакомиться.

— Думаешь, жаль? — усомнился Стас. — Мнекажется, эта ваша тетя еще хуже, чем пыточная камера.

Аленочкин выпил воду и теперь крутил стакан в руках. Он явноготовился пуститься в объяснения. На лицах его собеседников появилосьзаинтересованное выражение.

— История эта началась очень давно. Я тогда еще училсяв десятом классе. У меня был близкий друг Вася Юганов. Его отец, испанец,пропал без вести, когда Васька еще пацаном был. Мы с ним росли как братья. Матьего пила и однажды ночью квартиру спалила. Васька погиб, то есть они обапогибли. — Аленочкин прикусил нижнюю губу, стараясь справиться с эмоциями.Обычно он умел держать себя в руках, но после пережитого стал гораздочувствительнее. Хотя и понимал, что скоро это пройдет. — Незадолго дотрагедии случилось удивительное происшествие…

Аленочкин подробно пересказал историю, которую в последнеевремя сто раз прокручивал в голове. О том, как к Юганову явились три странныеличности, как они бухались перед ним на колени и в конце концов вручилидеревянного божка, сообщив, что внутри находится Зло, которое Васька не долженвыпускать на волю.

— Они сказали, что он потомок мексиканскоговождя? — с восхищением переспросила Майя.

— Да. Причем единственный, оставшийся в живых.

— Надо же, где нашли — в Москве. Сынадетдомовца-испанца, да еще пропавшего без вести, — проворчалПоловцев. — Профессионалы не находят, а эти расстарались. Без знаниярусского, заметьте. Наверное, шаманили, всякие амулеты использовали, гадость какую-нибудьжгли на костре. Нам бы так…

— В общем, фигурка деревянного божка осталась у меня.Единственная память о друге. Я ее всегда при себе держал. Она моим талисманомстала, — признался Аленочкин.

— Вы ее открывали? — поинтересовался Сильвестр.

— Сразу после Васькиной смерти. Увидел какао-бобы, ничерта не понял, конечно. И засунул их обратно от греха подальше. Я всегдадумал, что это просто какие-то семена, не имеющие значения. Их внутрь насыпалидля того, чтобы эта штука гремела. А недавно я купил шоколадную фабрику…

Майя подложила ладошку под подбородок и завороженно слушала.Половцев бросил на нее ревнивый взор. Кто знает, вдруг Аленочкин ей понравится?Настоящий фабрикант, подумать только! Сидит и вот так запросто с ними беседует.Вид у него, конечно, на миллион долларов. И пьет, гад, одну минералку. Всекапиталисты здоровье берегут смолоду, чтобы подольше пользоваться своимибабками. А ты их защищай…

— Мне, конечно, хотелось посмотреть, чем я теперьвладею. Отправился я на экскурсию по фабрике, — продолжал между темкапиталист Аленочкин. — И в лаборатории мне показали какао-бобы,настоящие. Тут меня словно током ударило — точно такие же в той деревяннойфигурке были! Раскрутил я фигурку и отдал содержимое на анализ. Начальниклаборатории так завелся, когда экспертизу провел! Говорит — новый сорт, исвойства у какао-бобов необычные.

— И что, ни на кого это больше впечатления непроизвело? — поинтересовался Сильвестр. — Найти новый сорт — это жедействительно редкость…

— Он не стал коллег погружать в проблему. Тем более ялично попросил его об услуге, поэтому он сам составлял отчет, сам его мнеотправил. Только заметил дополнительно, что вещества, которые обнаружены воболочке какао-бобов, обладают психо… психо… Кажется, психотропным действием. Яспросил — а как конкретно они могут воздействовать на человека? Он и говорит:тут не моя поляна. Нужно консультироваться у квалифицированного врача.Психиатра или психотерапевта.

— И вы вспомнили про Геннадия Ускова, —констатировал Сильвестр.

— Еще бы мне не вспомнить! Я же этот самый Фондподдержки малых народов Америки финансировал уже много лет. Они там все меняуважали. Логично было к Ускову обратиться. Тем более у него клиника своя, онизвестный, уважаемый…

— Да… — протянул Половцев. — А оно вон какобернулось. Я всегда говорил — не стоит уважать кого попало. Ты уважаешь, а онтебе нож в брюхо…

Глаза Аленочкина затуманились. Он отлично помнил все, чтопроисходило с ним в то время. Какой надеждой он был озарен… Как мечтал о том,что выпустит на рынок особый сорт шоколада…

* * *

Когда начальник лаборатории сообщил, что в руках Аленочкинанаходится новый сорт какао-бобов, тот сначала не поверил в удачу. А когдаповерил, немедленно начал действовать. В уме он уже прикидывал бизнес-планнового перспективного проекта и соображал, кого ему необходимо привлечь для егореализации. На основе нового сорта какао можно создать дорогой эксклюзивныйшоколад. Отличный способ добиться высоких прибылей от кондитерской фабрики.

Единственное, что смущало — предположение о возможномпсихотропном действии нового сорта. Поэтому прежде всего стоило убедиться, чтоон безопасен для потребителей.

Вячеслав был согласен, что нужна независимая экспертиза, втом числе и заключение специалиста, который разбирается в психотропныхвеществах. Проблема осложнялась тем, что Аленочкин не хотел посвящать в этодело посторонних. Перебирая в уме многочисленных знакомых, он довольно быстровспомнил нужную фамилию.

Геннадий Усков активно участвовал в нескольких программахФонда поддержки малых народов Америки, проводил исследования, посвященныепсихологии и культурным особенностям индейских племен. Аленочкин несколько развстречался с ним в фонде и помнил, что Усков разрабатывает оригинальнуютерапевтическую методику, основанную на управляемых изменениях сознания, и унего есть собственная клиника и небольшая исследовательская лаборатория.

«Вот и замечательно, — подумал Аленочкин. — Он иэкспертизу дополнительную сделает, и как психотерапевт заключение даст. Еслитам, конечно, есть те самые психотропные вещества».

Не откладывая дело в долгий ящик, он позвонил Майскому ичерез него связался с Усковым. Тот живо заинтересовался новым материалом дляисследований, как, впрочем, и предложенным вознаграждением за труд, и слегкостью согласился провести анализ какао-бобов. При этом Аленочкин ни словомне обмолвился о том, что рассказал ему заведующий лабораторией кондитерскойфабрики. Независимая экспертиза так независимая, решил он.

Теперь Аленочкину предстояла самая важная часть работы:самостоятельно выяснить, где растет загадочное какао, не имея практическиникаких наводок, кроме фантастической истории, которую когда-то рассказал емупогибший друг. Отталкиваясь от нее, он мог сделать единственное логичноепредположение: какао нужно искать там, где живут люди, изготовившие статуэтку.Мексика, древние племена, какое-то зло — полузабытые детские воспоминания.Жаль, Васька ничего тогда больше не понял.