— Как нет? — опешила я.

— Не знаю. При внимательном изучении следы одержимости — прошлой и давней, — на тебе есть, и они схожи с теми, что я наблюдала у охранника. А вот «дверь»… Она есть, вернее… — почтенная заклинательница не без труда подбирала слова, описывая образ. — Есть ее силуэт, линии. Знаешь, будто кто-то собрался прорубать в стене проход и обозначил место мелом. Или же, наоборот, забетонировал проход так, что его почти незаметно. И «ручки» нет. И магии опасной… наверно.

Я не сразу поверила своим ушам. Получилось!.. По некоторым серьезным причинам мы не могли проверить, сработало ли то запрещенное колдовство, а теперь понимала — получилось. То, что Ехидна перестала приходить и почти не пила мои силы, доказательством не являлось — старая тварь могла сообразить, что убивает будущее тело. А по всему входит… что получилось. Получилось заблокировать проход и перекрыть путь. Хватит ли ей сил пробить дверь? Не знаю. Но сомневаюсь. Шансы одолеть ее, если «попросится», возросли стократно. Осталось ликвидировать оставшиеся порталы, чтобы ей негде было дождаться выплеска.

Мне не сиделось. Смакуя маленькую победу — очередную и, надеюсь, не последнюю, — я прошлась по пустому полутемному моргу и вернулась в рабочий закуток, состоявший из стола с горой папок, кресла, табуреток и узкой угловой «буфетницы», как называл Анатоль Михайлович узкую столешницу с ящиками. Включила чайник и прислонилась к столешнице. Мертвый свет неоновых ламп, мрачные тени по углам, пронзительный холод — а на душе солнечно, ясно и тепло. Неподобающее несовпадение, да. И тем контрастнее ощущения.

Я налила в кружки чай, похозяйничала в «буфетнице», нашла мед и достала ложки. Динара Сафиулловна, уставшая и бледная, смотрелась почти «пациентом», но старалась сидеть ровно и смотреть прямо. И ее светлый взгляд вопрошал — объяснишь?

— Потом, — ответила я. — Позже. Спасибо, но… Сейчас вам об этом знать не нужно.

— Нам необходимы эти знания, Маргарита, — сказала она серьезно, — для будущей работы. Найдется время… найди слова. Нам не нужны секреты наблюдателей. Только понимание сути.

Я согласно кивнула. Мы в молчании допили чай, и я, уважая сидящую рядом сильную женщину, осторожно коснулась ее организма, разгоняя кровь и согревая, разминая мышцы и посылая по ним импульс силы. Это лечением не считалось и всегда получалось. Особенно в первые часы после исцеления, когда между ведьмой и ее подопечным сохранялась слабая связь. И некстати вспомнился Стёпа.

Да, в случае с заклинательницей — слабая, а вот с коллегой мы повязаны на совесть. Не будь этой связи, может, и не случилось бы терапии… А вместе с ней — много разного, интересного и неожиданного. Случилось — и случилось. Я никогда не жалела о том, что делала — кроме того жуткого случая с наставницей. Но и он привел к неожиданным результатам, и кто знает, может, и в случае со Стёпой еще ничего не закончилось…

Хлопнула дверь, возвещая о приходе незабвенного патологоанатома. Да не одного. Следом за «ящерицей» прицепом вошел бледный тощий тип в белом халате. Покопавшись в памяти, я опознала в нем лаборанта. И, доверившись интуиции, — тело-портал.

— Держи, Марусь, — Анатоль Михайлович произнес эти два слова таким галантным тоном, словно букет роз избраннице вручал. И любезно улыбнулся, поясняя: — Удобное место для экспериментов и опытов. Чай пригодится он, опыт-то. И потом меньше бегать.

У Динары Сафиулловны случился резкий прилив сил. Ритуально проверять жертву она не рискнула, но вокруг завертелась ищейкой, звеня амулетами. А я присмотрелась к бледному веснушчатому типу и качнула головой. Умеют же выбирать, а… То незаметное лабораторное «привидение», вечно прячущееся за пробирками — но всё же рядом, то охранник, находящийся на виду и, наверно, оттого изначально не подозреваемый…

Я внимательно наблюдала за заклинательницей, мелкими глотками допивая чай, и не спешила вмешиваться. Да, опыт необходим, если не для настоящего, то для будущего. И я очень надеялась, что он не пригодится. Никогда. И навсегда останется только теорией — случаем из практики прошлого.

Лаборант на поводке «ящерицы» стоял смирно, замороженной рыбой глядя перед собой. Я сидела и держала наготове «отключку». Анатоль Михайлович стоял поодаль, полускрытый вязкими тенями, лишь серел распахнутый халат, чернели брюки да в зеркально-желтых, нечеловеческих глазах мерцали красные всполохи. А заклинательница изучала, что-то тихо шепча, пробуя то один амулет, то второй, то третий, и небрежно сбрасывала на стол непригодные. Ритмичный металлический звон, слабый запах меда и спирта, рваное дыхание «пациента».

Очередной амулет, простенькая с виду серебряная витая брошь, коротко мигнул, и воздух вокруг него пошел рябью. Воздух…

— Ди…

— Ш-ш-ш! — вдохновенно прошептала она, закатывая глаза и уходя в транс.

Анатоль Михайлович подошел ближе и настрополился ловить заклинательницу, а я отставила пустую кружку и зашарила в рюкзаке. Воздух. Гарпия. Вынутый из рюкзака маяк светился бесцветно-белым, откликаясь на пробужденную в теле-портале силу. И, кажется, не только на нее.

Я прислушалась к ощущениям, посчитала «больничные» сердца и проверила организмы, сравнила с тем, что помнила, и… Впервые смогла коснуться памяти. Видимо, она открылась, когда я недавним безумным полетом сорвала последние барьеры страха. И память о Гарпии, которая однажды уже удрала от меня, откликнулась. Внутри словно второй маяк вспыхнул. Указующий. И сила палача почуяла жертву, несмотря на ее маскировку. Услышала сердце, облизнулась хищно, заискрила на левом локтевом сгибе первыми искрами Пламени.

— Она здесь, — я отложила рюкзак и встала. — Пришла защитить свое. Или уничтожить.

А заодно и амулет-защитник забрать. Утром я, опять вспомнив совет Стёпы, положила рядом с добытыми амулетами одну полезную штуку — транслятор энергетики, и теперь они вопили на весь город, где и у кого находятся. И пришла Гарпия не одна. По тому, как загорелись глаза «ящерицы», как незримо, но ощутимо задергался его «хвост», я поняла — с нечистью. А Динара Сафиулловна — до сих пор в изучающем трансе, и прерывать ее нельзя, ни внезапным сном, ни перемещением…

— Прикройте, — я встряхнула кисти рук и пошевелила озябшими пальцами. — Собой, если придется.

Вынула из рюкзака транслятор и сунула в карман джинсов — он подзарядился от защитников и еще пару часов будет манить наивных. А рюкзак спрятала в тумбочку стола. Даже если доберутся и украдут — огребут.

— Трое, — сипло сказал Анатоль Михайлович, щурясь на стены. — Две «кошки», один «паук».

«Кошки» — это плохо. Это очень плохо. Сильнее них — только бес.

— Подайте сигнал старшей города, — посоветовала я, присев и расчерчивая пол мелками. Символы ложились на каменный подвальный пол белой вязью. — Пусть защищает свою территорию. Сколько у нас времени?

— Они в парке.

Мало, но хоть что-то. Я замкнула Динару Сафиулловну и ее «подопытного» в защитное кольцо и жестом предложила «ящерице» составить им компанию, но он отрицательно качнул головой и плотоядно оскалился. Небрежно снял халат и кинул его на ближайшую каталку. Потянулся с хрустом и обвел рентгеновским взглядом стены. Но, даже отожравшись на чужой силе до уровня… пожалуй, между бесом и перерожденной, он слишком походил на человека и почти не фонил тьмой. Надолго ли хватит запасов его силы и храбрости?..