– Я понимаю, Робби. Прости, что пользовалась…

– Ничего. Потом поговорим, ладно?

– Да, но…

Он повесил трубку.

С Патриком я познакомилась на свадьбе Аарона и Хейли. Они дружили с ним еще с Гарварда и пригласили быть шафером. На ужине накануне две кузины Хейли четырнадцати лет от роду пели Eternal Flame, я расплакалась и никак не могла успокоиться. Безуспешно пыталась делать вид, что плачу от счастья. Патрик подошел ко мне сзади и положил руку на спину.

– Что с вами? – спросил он негромко.

В ту же минуту я поняла, что скоро мы переспим.

На свадьбе этого не случилось, но он попросил мой номер, и через неделю мы встретились в тапас-баре в Кембридже. Он был одет куда элегантнее, чем я, надушен и к моему приходу уже выпил полстакана.

– Я, конечно, хочу семью, детей и все такое, – сказал он, когда мы сели за столик. – Но свадьбы друзей как-то этим мыслям не способствуют.

– Это все потому, что у тебя нет яичников.

Он рассмеялся.

– А ты хочешь детей?

– Чем старше я становлюсь, тем меньше в этом уверена, – соврала я. – Дети – отличный способ разрушить брак.

Потом я сменила тему, чтобы он не вообразил, будто я хочу детей от него. Ведь я хотела их чисто теоретически – какая-то скорее физиологическая, чем эмоциональная тяга заполнить пустоту, живущая в груди и внизу живота.

Мы быстро напились, он предложил пойти в другой бар. Вызвал «Убер», и когда мы сели на заднее сиденье, тронул мою спину в месте, где заканчивалась блузка, кивнул на нее и заметил:

– Очень красивая!

Таксист высадил нас на центральной площади, и мы с Патриком поднялись по лестнице в маленькое полутемное помещение. Нашли два свободных стула у края стойки и теперь, когда нас не разделял стол, сразу приникли друг к другу. Прижались коленками.

– Что ты любишь? – спросил он, пока мы ждали заказ.

– В смысле? – якобы не поняла я.

– В сексе.

Я одновременно и засмущалась и осмелела. Это была какая-то неизведанная территория. Случалось, мужчины сразу понимали, чего я хочу, и мне мгновенно начинало мерещиться, что у нас эмоциональная связь, что они читают мои мысли.

– Мне нравится терять контроль над ситуацией, – призналась я.

Он кивнул. Похоже, мои слова его не удивили. Взяв меня за руку, он спросил:

– Любишь подчиняться?

Взглянув на Патрика, я поняла, что он двоится у меня в глазах.

– Бывает.

– Поехали к тебе, – сказал он и сжал мою руку.

В такси по дороге к Уиллард-стрит меня замутило. Слишком много выпила на пустой желудок. С нами в такси были еще пассажиры – две молодые девушки возвращались домой из закусочной. Они оживленно обсуждали вечер, какие-то свои дела, а мы с Патриком сидели молча. Мне казалось, что с ними я знакома куда ближе, чем с ним. Лучше бы я их к себе пригласила.

Мы вышли первыми. Джейд, когда мы явились, сидела в гостиной на диване, но я не удосужилась их познакомить. Сразу провела Патрика в свою комнату, которую специально заранее прибрала. Вытерла пыль и сменила постельное белье.

Патрик разделся сам и стащил одежду с меня, поспешно, нетерпеливо, как раздираешь пакет с продуктами, когда голоден. Потом толкнул меня на кровать и приказал перевернуться.

– Подожди, презерватив достану, – сказала я.

Он вел себя грубо, почти зло, шлепал меня по заднице и говорил всякие гадости про мое тело, никак не мог найти в нем хоть одну часть, которая его бы устроила. Я определенно слишком много выпила и совершенно оцепенела.

Перевернулась к нему лицом, и тут он стал меня бить. Когда он со всего размаху залепил мне пощечину, я так удивилась, что отшатнулась от него, как отдергиваешь палец от раскаленной сковородки.

Перед глазами все кружилось. Патрик продолжал меня хлестать.

– Слушай, мне не нравится, – сказала я.

– Оу.

У него тут же упал. И в итоге мы просто свалились рядом на кровать и заснули.

Где-то через час мы проснулись. Из коридора в комнату проникал свет, наша одежда кучей валялась на полу, на кровати между нами лежали презерватив и его разорванная упаковка. Патрик снова потянулся ко мне. Я попросила его быть нежнее. И все вспоминала, как на свадьбе он положил руку мне на спину. Сейчас никаких признаков заботы он не проявлял.

Навалившись сверху, с силой вошел в меня.

– Нет, – спохватилась я через пару секунд. – Надень презерватив.

– Но так гораздо приятнее.

– Я не принимаю таблетки. – Я толкнула его в грудь. – Серьезно, ты понял?

С трудом выбравшись из-под него, я пошла за презервативами.

Потом он снова начал меня бить, я успела немного протрезветь, поэтому теперь было больнее. Физически тоже, но еще потому, что я словно видела нас со стороны. Он хлещет меня по лицу, я дергаюсь. Я искала совсем не такой боли.

Утром он оделся и вызвал такси.

– Будет через три минуты. – Он затащил меня к себе на колени и поцеловал в щеку. – Я тебе напишу.

Когда он ушел, я прошла в ванную и увидела в зеркале, что вся грудь у меня в синяках – желтых и зеленых, как камуфляжный узор. Я даже не помнила, откуда они у меня взялись. Залезла в душ.

Теперь при свете спальня выглядела так, будто по ней пронесся торнадо. Одеяло горой валялось на полу, простынь сбилась. Я заправила постель, голая легла на покрывало и попыталась заняться мастурбацией, но ничего не вышло. Тогда я закрыла глаза и с головой влезла под одеяло.

27

Чарли прислал сообщение.

Спасибо, что вернула кольцо. Неудобно было просить его назад. Если честно, с деньгами у меня сейчас напряжно, а тебе оно все равно наверняка не нужно. Даже не верится, что ты так поступила. Мы всей семьей отмечали нашу помолвку, как же унизительно было всем сообщать, что всего через неделю ты меня кинула. Я понимаю, конечно, почему ты так решила, но зачем было говорить да? Ты пишешь, что боялась мне отказать, в смысле, БОЯЛАСЬ моей реакции, боялась, что я что-нибудь НАТВОРЮ, и с этим смириться труднее всего. С тем, что под кайфом я веду себя ужасно, и это имеет последствия. Сейчас я не употребляю, стал другим человеком, но, конечно, всего, что я натворил, это не изменит. Очень надеюсь, что у тебя все хорошо и ты сейчас счастливее, чем была со мной. Ты невероятная, красивая, умная, милая девушка. Надеюсь, ты не тратишь время на какого-нибудь придурка,