Если в первый раз я хоть как-то, но сумел собрать осколки собственного сердца, чтобы склеить их по уродливым трещинам-швам, второй сделать этого я не сумею. Угрозы и предупреждения бессмысленны там, где маячит молчаливая старуха с косой. Ей элементарно нет до этого дела, как нет дела до тех, кого она тащит в своё логово, до тех, кто остается, лишенный смысла жить дальше.

— Не знаю, — Инна помотала головой, накрыла лицо руками и замотала снова. Её дрожащий голос звучал сдавленно и истерично, как будто она и сама готова была в любой момент рассыпаться. — Не знаю, Олег! Не знаю!!! Боже!

Судорожно вдохнув, она тщетно старалась унять слезы. Те оказались сильнее — выдох превратился в всхлип, всхлип в надсадный стон. Невразумительные слова, среди которых я не разобрал ничего, кроме гулких ударов собственного сердца.

Плача, она попыталась отойти, но её повело, и я едва успел подхватить её, прежде чем она осела на пол. Усадил на диван. Повалившись на подлокотник, она уткнулась в собственные руки и несколько раз шумно вдохнула, давясь всхлипами. Ничего не говоря, я налил из графина воды в первый подвернувшийся мне стакан и протянул ей.

— С-спасибо, — руки её дрожали, несколько капель выплеснулось на колени, зубы клацнули о стекло, когда она поднесла стакан ко рту. Большими, жадными глотками она выпила всё до конца, вытерла мокрые губы и подняла на меня заплаканный потухший взгляд. Отдала стакан обратно. Её истерика не позволяла мне забыться, поддаться скалящимся в злорадстве демонам прошлого, хотя в другое время я бы просто взял Алинину подружку за шкирку и повел в ванную умываться, чтобы она успокоилась.

С грохотом я поставил стакан на стол и вернулся к Инне. Та продолжала беззвучно рыдать, натягивая до предела мои и без того натянутые дальше некуда нервы. Мысль о том, что погибшая девушка может оказаться Алиной, моей Алиной, была какой-то нереальной. Мое сознание элементарно отказывалось признавать вероятность этого. Я сам отказывался признавать хотя бы малейшую вероятность этого. Нихрена! Нет! Не будет этого. Ни сегодня, ни когда-либо ещё. Не с ней и её ребёнком, и не со мной. Не с нами.

— Собирайся! — приказал я, вдруг придя в себя. Достаточно толочь воду в ступе. От того, что Инна продолжит биться в истерике, а я наблюдать за этим, ничего не изменится. Торчать здесь бессмысленно. — Где произошла авария? — спросил, сосредоточенный на том, чтобы найти среди последних звонков номер Линки. Когда она звонила мне? Чёрт возьми… Не сегодня и даже не вчера. И я… Ни одного звонка за минувшие два дня в рабочее время. Почему я так редко звонил ей?! Почему я так редко, будь всё не ладно, звонил ей?! Почему проводил с ней так мало времени?! Нервы натянулись сильнее, когда я всё же отыскал контакт. С фотографии на меня смотрела моя девочка, и я, на миг потеряв контроль, потер переносицу. Отвел взгляд. Сжал смартфон в руке. С шумом вытолкнул воздух из легких и нажал на кнопку вызова.

— Вадим ничего… ничего не сказал, — поднявшись, Инна на секунду остановилась. Придержалась за стену и прикрыла глаза, но всё-таки собралась. Дошла до шкафа, раскрыла его и вытащила первое, что попалось ей под руку. Прижав тряпки к груди, она глянула на меня растерянно. Как будто ждала от меня чего-то, понятия о чем не имела сама. Что я дам ей надежду? Что успокою? Раздавать кому-то пустые утешения было последним, чем я сейчас был намерен заниматься, должно быть, она сама поняла это. Прошла мимо меня и скрылась в ванной.

Телефон абонента выключен… Набрал снова. И снова. И снова. Всё одно, черт подери!

В бессилии зарычав, поднял глаза к потолку. Кого просить, чтобы Алина и её дочь оказались целы и невредимы?! Кого?! Когда-то, в прошлой жизни, я верил и просил. Только прошлое ясно дало мне понять — нет там никого наверху, некого просить! Никто и ухом не повел, когда я, сидя перед операционной частной клиники, куда доставили Аню, умолял дать мне шанс. Дать нам шанс. Не отбирать. Готов был от всего отказаться, лишь бы мои жена и сын были живы. Единственными, кто откликнулся на мои молитвы, были врачи, доставшие Аньку с того света. Аньку, но не так и не узнавшего жизни мальчонку, имя которого теперь вызывало у меня саднящую, немного притупившуюся со временем, но не оставляющую боль в сердце. Для того, чтобы спасти обоих, нужно было чудо. Врачи не всесильны. А теперь снова… Какая ирония. Но в этот раз не отдам.

— Не отдам!!! — снова ударил о стену кулаком. С рыком поморщился и, вопреки собственным мыслям, беззвучно взмолился — прошу, не отнимай.

— Олег… — Обернулся на испуганную девчонку, появившуюся из ванной.

— Поехали! — гаркнул и сам рванул к выходу. Услышал позади шорох и, оглянувшись, увидел, как Инна взяла сумочку. В пальцах её мелькнули ключи.

Отворил дверь.

— Мне нужны подробности, Инна, — уже не оборачиваясь. Знал, что она как приклеенная идет за мной. Она действительно вышла следом, захлопнула квартиру. Остановившись на лестничной площадке, я с нетерпением смотрел, как она пытается запереть дверь. Ключ никак не желал попадать в замочную скважину.

— Дай сюда, — забрал ключи, запер замок и сунул связку ей.

— Спасибо, — едва шевеля губами. — Олег, — подняла голову. — Макс приезжал сегодня, наверное, он видел Алину. Если она не добралась до твоего дома, то она…

— С ней все в порядке! — резко оборвал и зашагал к лифтам. Кнопка сработала не с первого раза, и я, выматерившись, ударил по ней кулаком. Индикатор вызова пискнул, загорелся зеленым. С ней всё в порядке. Всё в порядке, иначе… Нет! Никаких иначе не будет.

Едва мы вышли на улицу, я разблокировал автомобиль и, когда тот мигнул фарами, снова приказал:

— Садись в машину.

Инна была всё такой же несобранной. Она как будто понимала, что должна делать и не понимала этого одновременно. Только услышав мои слова, сбросила оцепенение.

— Мне нужно забрать документы, Вадим…

— Садись в машину, Инна! — повторил, готовый собственноручно затолкать её в салон. Каждая секунда промедления напоминала мне пытку. Всё неслось вперёд со скоростью звука и как будто было медленным, стояло на месте.

Спорить девчонка больше не пыталась, села на переднее сиденье, а я, подойдя к автомобилю, взялся за ручку, но дверь так и не открыл. Прислонился лбом к холодному бездушному металлу и на мгновение прикрыл глаза. С силой сжал зубы, выдохнул. Алина… Её имя звучало в каждом ударе моего сердца. Чувства к ней были совсем иными, чем те, которые я когда-то испытывал к Ане. Совсем. Внешне похожие, эти две женщины были совершенно разными. Сегодня лечащий врач Алинки намекнул мне, что причиной всему, возможно, было внешнее сходство, намекнул, что я пытаюсь подменить одну другой. Ничерта! Ничерта подобного сделать я не пытался. Я просто любил Алинку так, как до этого не любил никогда — всем нутром, всем, что было во мне живого.

Ещё раз выдохнул, а после резко дернул дверцу и сел за руль.

— Мне нужно знать, в какую больницу отвезли погибшую девушку, — мельком глянул на вжавшуюся в сиденье Инну. — Что тебе сказал Козельский?